И уж точно этот Ферсен глупец, если он и правда решил бросить такую замечательную девушку, не обделенную смекалкой и систематическим мышлением.

В итоге я получил от Синди Чен аванс за три дня работы, по истечении которых должен был понять, стоит ли и дальше тратить ее с трудом заработанные деньги. Мы договорились, что, если мне нужно будет связаться с Синди, то буду звонить в секретарскую контору и оставлять сообщение «для миссис Аксель» в случае, если трубку возьмет кто-то из ее товарок.

На этом мисс Чен со мной простилась, подпитанная слабой дозой надежды на счастливое завершение своей любовной истории.

– Извините, что не пришла вчера.

Давешняя клиентка, подозрительная невеста по имени Берди Слокам равнодушно пробежала взглядом мой отчет и оттолкнула машинописные листки в сторону.

– Уэйд тем же вечером во всем признался, – мрачно заявила она, выпятив челюсть. – Ребенок не его. Но он помогает этой идиотке.

Я подумал, что Берди8 было крайне неподходящим именем для столь внушительной девушки, рост которой составлял не меньше пяти футов десяти дюймов9 в чулках. А уж если она надевала туфли на каблуках, то большинство среднестатистических американцев начинали испытывать комплекс неполноценности. Хорошо, что ее жених Уэйд Торбифил сам был высок и атлетически сложен. Когда они с мисс Слокам оказывались рядом, то производили впечатление пары холеных породистых лошадей. Впрочем, может, отец Берди увлекался гольфом и назвал дочь в ознаменование своей наиболее удачной игры.

– Оказывается Марвел приехала в Лос-Анджелес где-то год назад. Ее охмурил какой-то мошенник, пообещавший устроить ей карьеру в Голливуде. Представляете, ну кем надо быть, чтобы в такое поверить в наше время. Хотя чего еще ждать от девушки с именем Марвел10. Я сказала Уэйду, пусть напишет в колледж, чтобы ей вернули деньги за образование, – из широкого рта Берди раздался звук, похожий на тихое ржание. – Естественно подонок выманил все ее сбережения, а потом бросил ее в интересном положении одну в незнакомом городе. К родителям дурехе было возвращаться стыдно, и она не нашла ничего лучше, чем разыскать Уэйда. Он снял ей квартиру до родов на свое имя и согласился периодически мелькать там в качестве ее мужа, чтобы не вызывать подозрения у соседей. Как только ребенок родится, его отдадут на усыновление. Все уже оговорено. А это чудо навсегда уедет из города. Конечно, меня эта ситуация совсем не радует, – вздохнула мисс Слокам. – Если бы Уэйд сразу мне все рассказал, я бы предложила другой выход. Но он сказал, что не хотел меня беспокоить этой мерзкой историей, а эта Марвел была в таком отчаянии, что была готова наложить на себя руки. Уэйд никогда бы не простил себе, если бы взял грех на душу. Он хороший христианин, мой Уэйд. И он поклялся, что имя Марвел больше никогда не прозвучит в нашем доме, и он навсегда вычеркнет ее из своей жизни.

Закончив свою речь девушка деловито изучила список моих расходов, достала банковскую книжку и выписала чек точно на указанную суму – ни долларом больше.

– Надеюсь, все, что я вам рассказала, не выйдет за стены этой конторы, – сурово произнесла Берди Слокам.

Потом звонко щелкнула массивной застежкой сумочки и выплыла за дверь подобно набирающему скорость эсминцу.

У меня были свои сомнения. Скорее всего, Уэйд заметил слежку или услышал от соседей, что какой-то человек расспрашивал о мистере и миссис Торбифил, и решил действовать на опережение, сочинив для своей невесты правдоподобную сказочку, в которой он фигурировал благородным рыцарем. Судя по нежному наклону головы и радостному смеху Марвел, когда она встретила Уэйда в дверях, связывали их не только дружеские чувства.