Очень надо поспешить, пока еще есть крохотный шанс сохранить свою легенду. Тогда и деньги спокойно заберу, и одежду сменю, и мяса раздобуду для валяющегося в беспамятстве оборо… нет, просто зверя. И даже смогу наверстать упущенные возможности, а потом спокойно скрыться из виду и продолжить путь на восток. Только бы милейший господин Дрыга не надумал нанести мне визит раньше времени. Только бы не приперся спозаранку с завтраком и заверениями в собственной благонадежности…

Попасться кому-нибудь на глаза я не боялась: в наше время люди, хоть и верят в Двуединого, а значит, тянутся душою к небесам, но на деле редко когда отрывают взгляды от грешной земли. Да и как их оторвать, если чуть зазеваешься — и кто-то мигом свистнет твой кошелек? Или споткнешься на ровном месте, завалившись под злорадный хохот вездесущей детворы? Нет, господа, большинство из вас не рискнут задирать голову на мимолетно проскочившую поверху тень. Пожалуй, лишь малые дети да городские сумасшедшие соизволят проводить меня удивленными взглядами. Ну да их я не боялась, ведь кто поверит беспризорнику или безумцу?

Бесшумно проскочив на знакомую крышу, я припала к черепице и чутко прислушалась. Тихо вроде? Никто не буянит? Не колотит в запертую дверь, требуя отчета и сатисфакции?

Переведя дух, я спрыгнула вниз, молниеносно переоделась, умылась холодной водой, переплела косу, попутно выдергивая из волос прицепившиеся соломинки. Нацепила потрепанный плащ поверх пропыленного дорожного костюма и, рассовав по карманам оставшиеся сбережения, на цыпочках выбралась в коридор.

— Доброе утро, — присела я, наткнувшись на лестнице на озабоченного Дрыгу.

Тот окинул меня цепким взглядом, но почти сразу добродушно усмехнулся.

— Да полдень уже, красавица. Солнце давно встало. И долго же ты спала!

— Как полдень?! Мамочки… но я вчера так испугалась, — поежилась я, жалобно оглядываясь в поисках ночного «визитера». — Всю ночь не могла уснуть, а когда сумела, все какие-то ужасы снились… Спасибо, что выручили!

— Да что уж там… а ты куда нынче собралась?

— Семена купить матушке, — потупилась я. — Где ж еще набрать хорошие, как не на ярмарке?

— А не страшно одной-то?

— Страшно, — из моей груди вырвался долгий вздох. — Да больше некому в город идти — одна я у нее осталась… извините, я пойду, пока еще остались лавки. И так много времени прошло, наверняка почти все раскупили.

Я снова присела, вежливо подметя плащом грязный пол, и, зябко передернув плечами, проскользнула мимо.

— Эй! — догнал меня голос Дрыги. — Если заблудишься, ступай в ближайший трактир и скажи, что я за тебя поручился, слышишь? Доведут, куда надо. А до темноты не гуляй — народу лихого много понаехало. Как бы не обидели!

— Конечно. Так и сделаю, — смиренно опустила я глаза и торопливо ушла, стараясь пониже натянуть капюшон: проклятое полнолуние уже через два дня, время неумолимо бежит прочь. Значит, скоро я опять начну метаться, как беременная кошка. Не сегодня-завтра у меня снова начнут меняться глаза. Маска не поплывет, конечно, лицо я не потеряю. Но вот глаза — это мой рок. Они станут немного больше, темнее, начнут привлекать внимание. Я уже успела подметить, когда смотрелась сегодня в воду — заблестели, гады, как у всамделишнего оборотня, заискрились, налились нездоровым светом. Да еще и белки начали темнеть, чего раньше не случалось.

Убираться отсюда надо. Чем раньше, тем лучше. Только закончу с оборотнем и уйду. Демон с ними, с деньгами — не успела так не успела, может, в ближайшем селе что-нибудь соображу. А вот уходить надо сегодня. В крайнем случае завтра с рассветом, не то застряну надолго.