Служебная машина Лепова в считанные минуты домчала Анжелу с дочерью до Центральной областной клинической больницы. Лепов остался ждать в автомобиле, а Анжела, накинув на плечи поданный медсестрой халат, поднялась с Лизой на третий этаж в реанимационную палату, где под капельницей умирал ее дядя.

–Не более пяти минут, – строго предупредил ее хмурый и усталый врач, впуская в палату Красникова.

Александр Павлович лежал накрытый белоснежной простыней, на которой отчетливо виднелись свежие пятна крови. Голова его была забинтована. На осунувшемся лице застыла маска страдания.

Анжела с дочерью бесшумно подошли к кровати и сели на стулья. Молодая женщина всматривалась в знакомые, до щемящей боли любимые черты лица, и ни как не могла решиться дать знать Красникову, что они рядом. Неожиданно сизые потрескавшиеся губы его дрогнули. Анжеле показалось, будто Александр Павлович хочет что-то сказать. Она нащупала под простыней руку Красникова.

–Видишь, как получилось, – вдруг просипел он.

Услышав дедушкин голос, Лиза потянулась к кровати, но Анжела, обхватив дочку за плечи, прижала к себе. Из ее глаз неудержимо катились слезы.

–Не плачь, – пробормотал дядя.

Анжела ощутила на своей руке его прохладную ладонь.

–Знаешь, – продолжал Красников, делая паузы между словами, – я виноват перед тобой… и Максимом…

–Дядя, что ты такое говоришь! – надрывно всхлипнула Анжела, еще крепче сжимая ладонь Красникова.

Александр Павлович дернулся всем телом – любое прикосновение вызывало в нем нестерпимую боль.

–Не перебивай… Мне и так тяжело… говорить. Я, ведь, тогда хотел разлучить вас с… Максимом.

–Зачем ворошить прошлое!

–Надо!.. Я хочу умереть… со спокойной душой.

–О какой смерти ты говоришь! Мы еще с тобой на Лизиной свадьбе станцуем! – сделала Анжела неловкую попытку ободрить умирающего.

Красников изобразил на своем лице жалкое подобие улыбки.

–Спасибо за поддержку, но… я уже не жилец, – спокойно сказал он. – У меня нехорошее предчувствие по поводу вас. В верхнем ящике моего стола лежит папка… Я хочу, чтобы ты ее внимательно просмотрела. Теперь я понял, насколько это важно…

Александр Павлович умолк и шумно выдохнул.

–Дядя, тебе хуже? – забеспокоилась Анжела.

–Все в порядке, доченька. Вроде… полегчало…

Красников оторвал дрожащую голову от подушки и посмотрел на Анжелу с Лизой прощальным взглядом.

–Езжайте домой… Мне надо побыть одному…

Анжела склонилась к дяде. Его сухие губы коснулись щеки племянницы. Свою розовую щечку подставила и Лиза.

–До свидания, дедуська! – пролепетала она неуклюже.

Красников в ответ лишь слабо улыбнулся и кивнул головой.

Анжела с дочкой направились к выходу. Девочка, оглянувшись через плечо и запинаясь непослушными ногами, помахала Красникову пухлой ладошкой.

Дойдя до двери, Анжела вдруг услышала, как отрывистые сигналы, подаваемые подключенным к Александру Павловичу кардиомонитором, превратились в монотонный, леденящий кровь протяжный звук. Она обернулась – на экране, установленном справа от кровати Красникова, высветилась ровная светлая полоса.

–Мама, – шепотом спросила Лиза, – дедуська уснул?

–Уснул, моя радость, уснул, – ответила Анжела, прижимая к себе дочь и прикрыв полные слез глаза…

Этот день стал для Анжелы самым худшим в жизни после гибели ее родителей. Со смертью дяди оборвалась последняя ниточка, связывавшая ее с безоблачным прошлым. Теперь, кроме Максима и Лизы на всем белом свете у нее не было родственных душ…

Отужинав за так и не состоявшимся праздничным столом и отправив дочь спать, Максим, ошарашенный трагическим известием, и Анжела легли в постель. Анжела чувствовала, будто что-то тяготит Максима. О чем-то он все ни как не мог решиться ей рассказать. Положив свою голову мужу на грудь, Анжела тихо спросила: