Гордон пожал плечами и для подтверждения своих слов раскрыл девственно чистую тетрадь, куда он обычно вносил заслуживавшие внимания детали дела:

–Ни единой зацепки!

–Не смешите меня, инспектор! С вашим-то опытом и не за что зацепиться! А кровь? Наверняка после такой мясорубки где-нибудь в доме остались следы крови. Где было совершено убийство?

Инспектор вновь пожал плечами:

–Эксперты облазили весь дом, но следов крови не обнаружили.

–Соседей опросили? Они, ведь, могли что-то заметить.

Гордон снисходительно улыбнулся:

–Ничего необычного. Более того, соседка Дитца видела, как он ровно в половине восьмого выезжал из ворот собственного особняка.

–Но на машине мог быть…

«Уважай старость!» – мысленно сказал себе инспектор и как можно деликатнее опередил Луазье:

–Мы проверяли – машина в гараже, бензобак пуст, внутри – стерильная чистота. Более того, ночью прошел дождь, а шины у джипа господина Дитца совершенно сухие без каких либо следов грязи. Так что, судя по всему, ни кто на нем ни куда не ездил.

–Хм! – озадаченный Луазье усмехнулся. Это дело окончательно перестало ему нравиться. А ведь до пенсии осталось…

Комиссар ткнул тростью тело несчастного пса и спросил, обращаясь скорее к себе:

–Его-то за что?..

Прибыла санитарная бригада. Двое здоровяков принялись деловито укладывать останки господина Дитца в черные пластиковые мешки.

–Собаку не забудьте прихватить, – напомнил им инспектор Гордон.

Санитары, переглянувшись, засунули тушку спаниеля в пакет с конечностями Дитца.

–В фирму убитого сообщили о случившемся? – спросил Луазье инспектора.

–Нет. Сейчас я как раз собирался туда ехать.

Комиссар кивнул и еще раз обошел кухню, постукивая тростью о кафель пола.

–Господин комиссар! Я вам больше не нужен? – поинтересовался инспектор у Луазье.

Комиссар поманил Гордона к себе толстым узловатым пальцем:

–Инспектор, отныне и до окончания расследования я жду вас у себя с докладом каждое утро. Слышите, – блеснула сталь в голосе Луазье, – каждое утро!

–Да, господин комиссар!..

Проходя мимо бледной мадам Готье, инспектор вдруг впервые услышал ее слабый голос.

–След, – пробормотала кухарка, глядя куда-то мимо Гордона.

Инспектор остановился и осторожно уточнил:

–Что вы сказали, мадам? Какой след?

–След человеческой ступни в цветнике, – глядя туда же, повторила кухарка.

–Вы можете его показать?

В знак согласия мадам Готье прикрыла глаза. Гордон бережно взял ее под руку, и они вместе вышли во двор. За оградой замелькали вспышки фотокамер – оттесненные полицией на противоположную сторону улицы, представители прессы оживились, надеясь получить хоть какую-нибудь информацию об этом громком преступлении.

Мадам Готье шаркающей старческой походкой подошла к тому месту, где обнаружила странный отпечаток и, не глядя на цветник, ткнула пальцем:

–Это здесь.

Гордон присел на корточки, тщательно осматривая цветник.

–Мадам, вы не могли бы показать точнее, – попросил он ее спустя некоторое время.

–Да, вот же он! – недовольно воскликнула кухарка, нагибаясь.

–Но, здесь ничего нет! – с легкой усмешкой возразил инспектор.

К своему недоумению мадам Готье никакого следа не увидела. На его месте рос прекрасный розовый куст, с распустившихся лепестков которого еще не успели скатиться капли утренней росы. Кухарка огляделась и обиженно сказала:

–Но я его видела! Вы мне не верите?

–Место вы не могли перепутать?

–Конечно, нет!

Гордон заметил, как на глазах мадам Готье навернулись слезы. Ее лицо сморщилось, и она была готова вот-вот разрыдаться.

–Мадам, можете не сомневаться – я верю каждому вашему слову, – успокоил старуху Гордон. – Мы с вами еще не один раз увидимся, и я, надеюсь, получу от вас самую ценную информацию!