- Последний день моей холостяцкой жизни, – тоскливо сообщил он менеджеру. – Отмечал…

- На что, Карстен? На какие шиши ты отмечал?! – снова завелся Жойсер. – Контракт со спонсорами ты прос…ал, на последних соревнованиях занял последнее место. Чего ты добиваешься? Чтобы у тебя отобрали все, что у тебя есть?

- У меня была травма, Жойсер! – заявил тут же протрезвевший Карстен. – Ты прекрасно знаешь, что мне еще рано выступать, но все равно запихнул меня на соревнования!.. Надо было подождать пару месяцев, пока я полностью восстановлюсь.

- Я вижу, как именно ты восстанавливаешься! – язвительно заявил менеджер, но Карстен лишь пожал плечами.

- Те три миллиона, которые я получил от Холста... Их должно было хватить, чтобы погасить закладную на дом и выплатить тебе зарплату за последние месяцы.

- Тех миллионов едва хватило, чтобы оплатить твой курс реабилитации и донорские органы, – рявкнул Жойсер. – Поэтому ты либо женишься на той девице, либо на Хлою можешь не возвращаться! И ты женишься, Карстен, потому что это будет самое правильное решение в твоей никчемной жизни! После этого ты заполучишь не только ее деньги, но и спонсорские контракты, и твоя смазливая рожа будет на всех лайнерах и отелях Холста… Вот тогда ты сможешь мне указывать, на каких соревнованиях будешь участвовать!

- Все, Жойсер! – протя нул Карстен. – Хватит уже, мир! Видишь, я уже встал. – Он поднялся с кровати, бросив полный сожаления взгляд на оставленных тройняшек, которые различались только цветом ногтей. – Обещаю, что я женюсь на Шеллар Холст!

Эта мысль казалась Карстену вполне здравой. Наследница Холста принесет ему не только огромные деньги. Она была вполне в его вкусе – он любил худеньких, длинноволосых, точеных блондинок. Впрочем, он брюнеток тоже любил. И рыжих, и шатенок…

Карстен нисколько не сомневался, что выгодная женитьба не станет помехой его небольшим, но крайне приятным развлечениям.

Ромейн Веракрус, Зонас

Ромейн, запахнувшись в золотистый халат, стоял возле панорамного окна своих роскошных апартаментов на двухсот первом этаже. Впрочем, два дня назад их выставили на продажу, как и остальное его имущество. Очень скоро он покинет этот негостеприимный город, который когда-то так сильно любил.

Он приложил одну ладонь, другую, затем прикоснулся лбом к прохладной поверхности органического стекла. Ему всегда нравилось смотреть вниз, на незатихающее движение оживленного мегаполиса, которое действовало на него успокаивающе.

Но не сегодня.

Его жизнь стремительно менялась, и Ромейну казалось, что он утратил над ней какой-либо контроль. Тревожное чувство!

Еще один взгляд вниз.

 Апартаменты находились выше полос общественного движения, на такую высоту не залетали даже рекламные щиты. Мигали где-то внизу, и Ромейн не мог различить, что на них изображено. Впрочем, он прекрасно знал, что на этих щитах его больше нет.

Ни рекламы его отмененных концертов, ни клипов из нового альбома, который он так и не записал.

«Студия разорвала контракт, – заявил ему продюсер. – Вернее, тебе отказали все студии на Зонасе. Круговая порука, мать ее через колено! С тобой покончено, Ромейн, и ты прекрасно знаешь причину. Не стоило тебе этого делать! Мне все равно, с кем ты спишь, но ты должен был держать это в тайне. На Зонасе такого не прощают!»

И ему не простили.

Планету колонизировали пять сотен лет назад выходцы с Земли с крайне консервативными взглядами, решив построить идеальное общество. Пусть однополые браки были разрешены на подавляющем числе планет Галактического Союза, но только не здесь.

Не на Зонасе.

- Переживаешь? – подошедший Ивенн положил ему руку на плечо. – Ты все сделал правильно, Ромейн! Мы должны были все рассказать.