Уже тот факт, что она умудрилась выбраться из наручников, озадачил его. Подобное в его практике случилось впервые. До сегодняшнего дня он мог гордиться собой: ни одной его узнице не удавалось освободиться от пут и уж тем более совершить побег. Для этого им не хватало ни ловкости, ни решительности, ни сообразительности. Хотя однажды ему попалась девица, которая смогла настолько ослабить скотч, которым он перемотал ей запястья, что у нее почти получилось высвободить руки. Именно после того раза он приобрел наручники и стал использовать их при транспортировке жертв. Но тот случай был скорее маленьким недоразумением, чем серьезной попыткой обрести свободу. Так, жалкая, ни к чему не приведшая потуга…

Что же касается новоприбывшей… Удивила, ничего не скажешь. Он до сих пор не мог понять, каким образом ей удалось открыть наручники, да еще так тихо, что он ничего не заметил. Или он теряет бдительность? Если бы эта «спортсменка» не пошла сначала в амбар, а сразу забрала у него ключи от фургона… Да уж… Чуть не положила его на обе лопатки… Добралась бы сейчас до трассы и к этой минуте находилась бы на недосягаемом расстоянии. На кону могло стоять его, а не ее будущее. Ему пришлось бы сниматься с насиженного места, искать укрытие подальше отсюда и, скорее всего, провести оставшуюся жизнь в бегах.

Подобное в его планы не входило. Он слишком долго продумывал, конструировал и настраивал свою собственную систему похищения милых куколок, чтобы какая-то дрянная девка все в одночасье разрушила. Он обустроился, обжился, в конце концов, вложил деньги в эту ферму для того, чтобы чувствовать себя здесь комфортно и безопасно. Ему здорово повезло, что в свое время он нашел этот участок. Отобранная банком у предыдущего хозяина за неуплату ипотеки ферма была выставлена на аукцион за смехотворную цену. Он оказался единственным заинтересованным лицом, и ему удалось приобрести ее с завидной легкостью. И хотя дом разваливался, а хозяйства как такового не имелось, ферма идеально подходила для его «особых» нужд и давно стала теплым гнездышком. Он достаточно намыкался по стране в молодые годы, чтобы ценить то, что имел. Было бы непростительным промахом неожиданно лишиться всего этого вот так, по-глупому.

Он долго искал себя в самом начале. Постепенно совершенствуя навыки убийцы, учился на собственных ошибках. По понятным причинам в делах подобного рода редко у кого находится наставник. Он родился и вырос в штате Аляска, население которого сильно отличается от жителей остальной части страны. Суровый климат, суровые люди. Народ умеет добывать пропитание примитивными способами, теми же, которыми когда-то владели наши предки. По крайней мере его отец был не только заядлым рыболовом, но и охотником. Он начал брать его с собой на промысел с самого раннего детства, и Харпер быстро понял, что второе занятие ему нравится гораздо больше, чем первое. Сидеть в засаде, терпеливо поджидать зверя и убивать его, глядя ему прямо в глаза, было для него намного интересней, чем забрасывать спиннинг и накручивать леску. Отец считал его прирожденным охотником и очень гордился тем, что его сын крепко держит в руках ружье и нажимает на курок без дрожи в пальцах.

И ничего страшного в этом не было бы, если бы в подростковом возрасте Харпер не почувствовал вдруг, что убить, а затем разделать крупного лося или медведя ему доставляет намного больше удовольствия, чем, скажем, овцу, козу или птицу. Странного удовольствия. Так уж сложилось, что, кроме охоты, никаких других интересов у него не появилось. Никаким видом спорта он серьезно не увлекся. Несмотря на огромное желание хоть чем-то выделиться из остальной массы парней, стать популярным мальчиком в школе у него не получалось. Этому способствовали ординарная внешность, посредственные физические данные и постоянная нехватка денег. Девочки к нему интереса не проявляли, как бы он об этом ни мечтал. Даже наоборот, избегали его всеми доступными средствами.