– Люк, а Люк, – потянула она его за рукав, – это ведь дорого… Что мама скажет?

– Скажет, что она гордится тобой. Ты смелая и добрая девочка, Полина. Главное, чтобы доктор смог помочь твоей Милашке, а деньги… Это всего лишь бумажки. Они ничто по сравнению с жизнью… даже собачьей. И потом, я беру оплату на себя, так что не волнуйся по этому поводу. – Он ласково тронул пальцем кончик ее носа.

– Когда я вырасту, Люк, я обязательно тебе все верну, правда-правда. Все до последнего цента. – В порыве благодарности она крепко обняла его, а он нежно похлопал ее по спине.

С этого момента ее сердце оттаяло. Она признала, что бородатый ухажер мамы – великодушный, сострадательный и славный человек. Мужчина, который всегда позаботится о них и никогда не бросит в беде. Даже в десять лет ребенок в состоянии понять, что по отношению человека к братьям нашим меньшим можно судить о качествах его души.

– Ты знаешь, – сказала она, поднимая на него взгляд, в котором выражалась глубокая признательность, – я не против того, чтобы ты был другом моей мамы. Ты можешь приглашать ее на свидание сколько угодно. Я больше не буду устраивать концерты… Даже если Милашку не спасут.

Он нагнулся и приложился губами к ее макушке.

– Я люблю твою маму, Полина. И тебя люблю как родную. А Милашку… Давай не будем предполагать худшего, а дождемся, что нам доктор скажет.

И они ждали. Очень долго ждали, сидя в обнимку на лавке у стены в приемной комнате клиники. Время тянулось так медленно, словно его кто-то специально остановил. Люк чувствовал, что девочке нужен отдых. Слишком много волнений свалилось на нее сегодня. Уложив ее поудобней, он свернул свою куртку в виде подушки и положил ей под голову, а сам отошел в сторону, чтобы позвонить Лере, у которой в это время как раз заканчивалась смена в госпитале. Полина знала, что разговор ему предстоит не из легких. Но также она была уверена в том, что он защитит ее от маминого гнева. Более того, он, скорее всего, уговорит маму принять Милашку в семью, в том случае, конечно, если той суждено выкарабкаться из лап смерти. Подумав об этом, Полина слегка успокоилась и почти сразу задремала.

Люк разбудил ее посреди ночи. Ласково погладив девочку по голове, он сообщил, что доктор закончил операцию, которая все-таки потребовалась ее найденышу. Несколько сломанных ребер вызвали внутреннее кровотечение, но собаку привезли вовремя, и хирургическое вмешательство спасло ей жизнь. Через несколько дней ее можно будет забрать домой, и, по прогнозам доктора, животное скоро пойдет на поправку.

– Так что Милашка твоя отныне далеко не Несчастная. Придется тебе теперь ей новое имя подбирать, – широко улыбаясь, сказал Люк. – Например, Милашка, Которой Крупно Повезло, или Милашка-Везунчик. Ведь если бы не ты…

– Милашка-Везунчик – звучит здорово! – тут же согласилась она.

На выходе из клиники, впервые с момента знакомства, она доверчиво протянула ему свою руку. Ее пальчики утонули в широкой ладони Люка, и Полину неожиданно охватило ощущение теплоты, которое обычно возникает только при прикосновении близкого, родного человека. Рядом с ним она чувствовала себя спокойно и защищенно.

* * *

Образ Милашки возник в памяти Полины не случайно. Его навеял раздающийся снаружи автомобиля звук дождя. Лупивший по металлической крыше ливень принес с собой ощущение мокрой, прилипшей к телу одежды, и картины детства нахлынули сами собой. Воспоминания о сбитой, умирающей на дне канавы собаке, которую когда-то в детстве она спасла от гибели, пронеслись в голове Полины со скоростью молнии, но даже за этот короткий промежуток времени она поняла одну простую истину: пока мы дышим – мы живем.