Василий положил деньги на прилавок, барственным жестом показав, что сдачи не надо. А потом, используя весь отпущенный ему природой актёрский талант, изобразил, что на голове Анны-Лизы нет поварского колпака или косынки, и поэтому волосы целыми пучками летят в еду, в напитки, и вообще разлетаются во все стороны. Анна-Лиза показала в ответ, как голова капризного посетителя отлетает в сторону, и летит, летит, летит…

Василий подхватил поднос и, страшно довольный этой пантомимой, сел напротив барной стойки, чтобы лучше видеть эту девушку и тем самым ещё больше её изводить.

Вообще-то Анна-Лиза не собиралась работать в кафе. Старшие братья хором твердили, что ей очень повезёт, если её возьмут посудомойкой на заправочную станцию, а если за барную стойку пустят – то, считай, она вытянула счастливый билет, но сама она знала, что всё будет по-другому. И всё было по-другому. Пока однажды утром она не проснулась рядом с человеком, от которого ей почему-то не захотелось уезжать в тот же день. И на следующий день тоже. И ещё через неделю. И через месяц.

Этот человек, этот Йоран, не пытался удерживать её, и это её держало. Он ничего от неё не требовал – и она стала требовательной к себе. Он никогда ни о чём не просил – и получал больше, чем мог бы пожелать.

Под крышей у Хозяина Места каждый находит, вернее, воображает, будто он нашел то, что ему нужно. Анна-Лиза увидела в «Фее-кофее» настоящую дружную семью, которой у неё никогда не было. Большая семья у неё была, это правда. Но дружной её назвать было нельзя.

Поскольку все в «семействе Йорана» были заняты делом, Анна-Лиза – именно потому, что никто не требовал от неё этого – предложила свою помощь. Сначала она попробовала подменять Костыля: ей приглянулась форма охранника, очень похожая на военную. Дубинку ей выдавать отказались, и она прицепила на пояс мужской складной чёрный зонтик. Но драк в «Фее кофее» не было, и она быстро заскучала.

Тогда она стала подменять бармена в самое малолюдное время. Вскоре у неё, как и у Джорджа, появились свои поклонники и поклонницы. Всё было хорошо до тех пор, пока в кафе не зашел Василий. Анна-Лиза, надо признать, сразу пленила его своим очаровательным несовершенством. Сколько в ней было непосредственной дикости! В первый же день он не удержался от того, чтобы подчеркнуть особенно пленительные детали:

– Вы говорите с ужасными ошибками, вам нельзя работать с клиентами. А «Пепси» вы открываете неправильно, надо с другой стороны. А ещё у вас такие духи, что они отбивают аромат пирожных.

– Вы недовольный? Идите есть в других местах, – пожала плечами Анна-Лиза.

– Я очень довольный и я не хочу идти в другие места. Я хочу, чтобы в этом месте стало ещё лучше. Вот, например, вы должны были молча выслушать мои претензии и постараться в следующий раз их учесть.

– Следующий раз будет без меня! – отрезала Анна-Лиза. Что-то сдерживало её: при других обстоятельствах она давно бы уже вылила за шиворот капризному зануде бутылку «Пепси-колы» – пусть умоется.

Когда вредный дядька отобедал и вышел на улицу, она выскочила следом и догнала его. Василий обернулся:

– Хотите принести свои извинения за недостаточно квалифицированный сервис? Я вас уже простил.

Анна-Лиза молча замахнулась и услышала:

– Вы неправильно держите руку. Дать пощёчину так, чтобы в ушах зазвенело, можно, только если кисть не напряжена.

Анна-Лиза с интересом посмотрела на свою кисть и махнула рукой.

– Звените ушами где-нибудь без меня! – отрезала она.

– Кстати, если бы вы не пренебрегали курсами русского языка, то эта фраза звучала бы…