– Хозяйка? – старший раб Двора Куули сидел на полу сразу за порогом мужниной спальни и, увидев меня, тут же вскочил и почтительно склонился. Причём, вот же странное дело, склонился-то он почтительно, но смотрел на меня при этом самым что ни на есть укоризненным взглядом.

– Что? – буркнула я, хмурясь. Если и этот надо мной смеяться станет, то я не знаю, что с ними со всеми сделаю. – Ну, что молчишь? Я же вижу, что сказать что-то хочешь.

– Вы бы сами тяжёлое-то не поднимали... – проворчал Рой-а и неодобрительно покачал головой, пристально рассматривая моё вконец испорченное и совершенно мокрое платье. – И переодеться бы вам, а то простудитесь же...

Про то, откуда раб знает о тяжёлом, я спрашивать не стала, памятуя, что ему по статусу положено чувствовать мои проблемы, страхи и желания. Кстати, о желаниях!

– Послушай, Рой, а где тут у вас... ну, то есть у нас...

– Я покажу, – понятливо кивнул. – Сюда прошу.

Мы вошли в соседнюю со спальней мужа комнату, и я с интересом огляделась по сторонам. В этой комнате было больше окон, а соответственно, больше воздуха и света. Впрочем, сейчас я бы любому помещению порадовалась, в котором не воняло бы рыбой и... как там Рэйху сказал? Цедрой? Надо будет у него спросить, что это такое.

А ещё эта комната совершенно точно была женской. И я так решила не только потому, что здесь до блеска отполированным боком подпирала стену трёхногая кембала, такая же, как в батюшкиной гостиной и, надо сказать, она мне и там успела изрядно надоесть. Нет, не из-за кембалы я решила, что комната женская, а из-за общей атмосферы. Здесь воздух был теплее и мягче, что ли. Цветы на подоконниках, новёхонький зеркальный столик – умереть не встать, даже лучше, чем в спальне у Нийны – секретер, уютный уголок для рукоделия, атласная ширма и манекен – настоящий! – стало быть, чтобы я могла сама себе платья на свой вкус перешивать.

– Хозяйка, вам сюда, – окликнул меня Рой и, надо сказать, вовремя, я уже чуть было от восторга не сделала все свои дела прямо там, посреди спальни.

– Это ведь моя комната? – боясь услышать разочаровывающий отказ, спросила я у Роя, но тот лишь кивнул и улыбнулся, когда я, не выдержав, радостно взвизгнула и подпрыгнула на месте.

Святая вода! Моя собственная комната! Кровать, которую не надо делить с младшими сестрами! И уборная, судя по тому, что раб сделал приглашающий жест в сторону одной из двух внутренних дверей, тоже собственная. Нет, я точно умру от счастья!

Влетев в нужную мне комнату, я расстроенно огляделась по сторонам. Серебряная крана, зеркало во всю стену, лохань, две полки, плотно заставленные соблазнительными пузатыми склянками, стеклянная миска в стене – правда, другой совершенно формы и не вонючая – и всё та же странная ваза, намертво привинченная к полу.

– А где?.. – я с несчастным видом оглянулась на Роя.

– Прямо тут, – невозмутимо ответил он. – Вот сюда, если позволите.

Широким жестом он указал на ту самую вазу, а я чуть сознание от ужаса не потеряла, представив, что я вот в эту вот красоту должна буду сделать.

– Вот эту пуговку серебристую потом нажмёте, как... все дела закончите. Вам ванну наполнить? Девушку из служанок прислать?

Я подумала, что, наверное, надо бы смутиться, но потом решила, что со смущением можно и подождать, отказалась от ванны и девушки и выставила Роя вон, вдруг вспомнив, что Рэйху не хотел к ликвидации последствий нашей бурной брачной ночи посторонних привлекать, а потому мне не мешало бы вернуться в спальню мужа.

Сделав все свои дела и ополоснув руки водой из краны, я выбежала из уборной и рванула на выход, но тут мне преградили дорогу.