Он поднимается.

– Чтобы совсем до поросячьего визга?

– Водка, лимонад и лайм, как любит Полли? – дразнит он.

Какое-то время сижу одна, разглядывая танцующих и покачивая ногой в такт песне I’m Holding Out For A Hero. Подходящая музыка, учитывая, в какой компании я оказалась. Конечно, я имею в виду Алекса, а не Бэтмена и Робина. Немного погодя ко мне подсаживаются Майкл Джексон и Майкл Дж. Фокс.

– Ты одна? – спрашивает первый, по выражению лица которого можно прочитать все его дурные мысли.

– Нет, – отвечаю, – мой парень отошел за выпивкой.

Увы, правда, не совсем мой.

– Ты из Австралии? – интересуется Фокс.

– Да.

– Почему не в костюме Кайли? – желает знать Майкл Джексон.

– Не в настроении.

Они не понимают намек. Отстаньте от меня.

– Почему? Со светлыми волосами ты выглядела бы еще аппетитнее.

Фокс протягивает руку и поглаживает мои волосы волчьей перчаткой.

– Да пошел ты. – Я отбрасываю его руку, а он невозмутимо хохочет.

Придурок. Я поднимаюсь и сталкиваюсь с Алексом.

– Все в порядке?

Он слегка отступает и бросает хмурый взгляд мне за спину на парней, устроившихся на скамье.

– Да, все хорошо, – дергаю головой влево, он идет за мной в угол, и мы останавливаемся здесь, рядом с танцплощадкой. Он вручает мне хорошо знакомый коктейль.

– Морской бриз, – кричит он мне на ухо. – И – да-да! – там водка.

Дружелюбно подталкиваю его локтем:

– Спасибо!

– Эти ребята к тебе приставали?

Мы стали ближе к колонкам: музыка здесь звучит громче, поэтому он наклоняется к самому уху, чтобы я могла его слышать.

– Да нет, просто донимали всякими глупостями. Говорили, что мне надо было переодеться в Кайли и что мне будет лучше со светлыми волосами.

Он делает испуганное лицо и качает головой.

– Это вряд ли.

Я хохочу.

– Разве нет?

– Точно нет. – Он приподнимает мои волосы, отпускает, и колосок снова ложится на плечо. Алекс ставит локоть на полку, выступающую из стены. Верхние пуговицы его рубашки расстегнуты, и с моего места видно, какая у него гладкая кожа на груди. Он опускает глаза и смотрит на меня, и я поспешно отвожу взгляд в сторону. До меня доходит, что ноги больше не болят.

– Когда ты приехала? – спрашивает он.

– Вчера. Я остановилась в отеле. Он недалеко, нужно пройти вверх по улице.

– А, понятно. – Он поднимает брови. – Никаких проблем с метро по ночам и последними поездами.

– А ты где живешь?

На мгновение на его лице проскальзывает тень огорчения.

– Я жил в Шордиче, но сейчас я живу у родителей в Крауч-Энде.

Я не знаю ни того, ни другого места.

– Восточная часть Лондона и северный район, – поясняет он, заметив мое замешательство.

– Ты жил со своей девушкой? – спрашиваю его, вникнув в суть.

– Да, – коротко отвечает он.

Едва ли он хочет это обсуждать, но меня снедает любопытство:

– Почему вы разошлись?

– А почему ты рассталась со своим парнем? – отбивается он.

Ладно, раз уж он захотел такую игру.

– Он переехал работать в Западную Австралию. Он техник по ремонту в крупной горнодобывающей компании. Отношения на большом расстоянии не пошли нам на пользу.

– А тебе не приходило в голову отправиться туда вместе с ним? – интересуется он.

– Нет. У меня прекрасная работа в Сиднее.

– Не судьба, видимо.

– Это точно. Будь иначе, мы бы постарались. Но мы были вместе всего лишь год.

– Попробовали бы восемь, – сухо вставляет он.

– Восемь? Вы встречаетесь восемь лет?

– Точно. Мы познакомились на последнем курсе универа.

– Сколько тебе лет?

– Недавно стукнуло тридцать. А тебе?

– Двадцать восемь.

Он запускает пальцы в волосы и ставит локоть обратно на полку. У него длинные темные ресницы. Интересно, какие у него глаза на свету. Зеленые или голубые?