– Как там Грант? – спрашиваю я.

– Все хорошо. В последнее время только и делает, что работает. – Она отводит глаза.

– Ой, плохо как. – Дома далеко не радужная обстановка? – Но скоро дел станет меньше?

– Надеюсь, что так.

Я замечаю знакомую черную книгу на журнальном столике.

– Здесь фотографии со свадьбы? – воодушевленно интересуюсь у нее.

Ее лицо светлеет.

– Да.

– Можно взглянуть?

– Конечно.

Я наклоняюсь и, подхватив альбом, бегло пролистываю страницы.

– Вот эти получились очень красиво, – говорю Полли. Она смотрит на фотографии, склонившись над моим плечом.

– Я здесь такая худенькая, – безжизненно выговаривает она, и я перевожу на нее взгляд.

– Ты тогда выглядела потрясающе и так же выглядишь и теперь.

Она выглядит очень подавленной.

– Грант говорит, что не узнает меня на этих фотографиях.

Я мрачнею. Просто не знаю, что на это ответить.

– Ты сбросила вес до того, как он сделал тебе предложение? – с осторожностью спрашиваю я.

– Нет. Я была такой же жирной, как и сейчас, – резко отвечает она.

– Значит, ты понимаешь, что он любит тебя такой, какая ты есть. Он сделал предложение тебе, Полли. – Я обвожу ее глазами. – А не той Полли, которую мы видим на этих фотографиях.

Ее глаза застилают слезы.

– Хотелось бы, чтобы он и женился тоже на мне, – отмечает она, тыкая пальцем себе в грудь. – А не на ней, – кивает она в сторону альбома.

Сочувственно улыбаюсь ей и мысленно про себя отмечаю, что нужно всем будущим невестам, с которыми придется встретиться, кое-что посоветовать. Не стоит сбрасывать вес только ради того, чтобы хорошо получиться на свадебных фотографиях, – потом не узнаете сами себя.

– Надеюсь, с Полли все хорошо, – озадаченно произношу, когда мы с Бриджет возвращаемся на станцию.

– Выглядела она подавленно, – соглашается Бриджет.

Грант подошел, когда мы заканчивали десерт. Выглядел он немного помятым. Он позвонил Полли вскоре после того, как подошла Бриджет, и сообщил ей, что работает допоздна, поэтому его можно не ждать. Потом, час спустя, он прислал ей сообщение, что собирается пропустить пару стаканчиков. Пара стаканчиков превратилась в несколько, судя по его невнятной речи. Полли была не в восторге, и на этом мы решили их оставить.

Как раз по пути в метро раздается телефонный звонок. Выуживаю мобильник из сумки и сдвигаю брови, увидев входящий вызов от Рейчел.

– Алло?

– Бронте! Слава богу, ты ответила!

– Что случилось?

– Что ты завтра делаешь? – такое чувство, будто она задыхается и пребывает в полнейшем ужасе, так что у меня сердце чуть не выпрыгивает из груди, когда я слышу ее голос.

– Ничего! – выпаливаю я. – А что?

– Салли плохо себя чувствует, а мне нужно снимать свадьбу в Бакингемшире. Выручишь?

У меня бешено стучит сердце.

– С радостью!

Все вокруг будто с цепи сорвались. До глубины души меня пронзают нечеловеческие вопли пробужденной ото сна малышки. И не только меня: Вероника, бедная невеста, выглядит так, словно вот-вот расплачется, а ее почти двухлетняя дочь Касси, входя в раж, цепляется к ней.

– Давай я ее заберу, чтобы ты смогла до конца подготовиться, – мягко говорит Мэри, мать Вероники, но когда она протягивает руки к визжащему комку, беснующемуся в обличье обычного ребенка, истерические вопли Касси становятся совершенно невыносимыми, и она начинает хвататься за все, что попадается ей на пути. Секунду спустя к этим крикам присоединяются рыдания Вероники – Касси вцепилась пальцами в ее волосы.

– Мам, отпусти ее!

Мэри отходит, а Касси утыкается личиком в грудь матери.

Рейчел говорила, что, когда она гостила здесь в последний раз, Касси была счастливой, жизнерадостной малышкой, но сегодня она проснулась с высокой температурой и все утро ни на шаг не отпускает от себя Веронику. В таких условиях Марии и приходится работать. Сначала она делает Веронике прическу, а потом переходит к наложению макияжа. В конце концов Вероника укладывает Касси, чтобы та поспала, но, судя по воплям, которые разносятся на весь дом, видимо, не стоило этого делать.