– Конечно, я буду вежлива со всеми, – я постаралась, чтобы это не прозвучало саркастично.

Мы поднялись на третий этаж, и мама остановилась перед тяжёлой деревянной дверью с табличкой «Директор».

– Я могу пойти с тобой, если хочешь, – предложила она.

Я покачала головой:

– Не нужно. Я справлюсь.

Часть меня хотела, чтобы она осталась рядом, но другая – большая часть – нуждалась в этом маленьком акте независимости.

Мама кивнула с гордостью, быстро обняла меня и ушла, стуча каблуками по мраморному полу. Я досчитала до трёх и постучала в дверь.

– Войдите, – раздался низкий мужской голос.

Кабинет директора выглядел точно как в фильмах – массивный стол, книжные шкафы до потолка, портрет президента на стене. За столом сидел седой мужчина с военной выправкой, а в кресле для посетителей – женщина средних лет с короткой стрижкой и умными, внимательными глазами.

– А, Елизавета Соколова, – директор поднялся. – Входите. Я Борис Аркадьевич, директор гимназии.

Я кивнула, пытаясь унять дрожь в коленях.

– А это Ольга Дмитриевна Ветрова, ваш классный руководитель и учитель русского языка и литературы.

Женщина улыбнулась мне – не формально, как секретарь, а тепло, с искренним интересом.

– Здравствуй, Лиза. Рада познакомиться. Ты любишь читать?

Странный первый вопрос, но я была благодарна, что он не о моих оценках.

– Да. В основном современную прозу и фэнтези.

– Прекрасно, – она кивнула, будто я прошла какой-то тест. – У нас как раз проект по современной литературе в этой четверти. Думаю, тебе будет интересно.

– Ваша мать рассказала нам о ваших успехах в прежней школе, – вмешался директор, перебирая бумаги на столе. – Особенно отмечала ваши способности к языкам и гуманитарным наукам. В нашей гимназии мы уделяем особое внимание академическим достижениям и ожидаем от наших учеников соответствующих результатов.

Я кивнула, чувствуя, как вес ожиданий ложится на плечи ещё до того, как я переступила порог класса.

– Борис Аркадьевич, не пугайте нам девочку в первый же день, – мягко сказала Ольга Дмитриевна. – У Лизы будет время проявить себя.

Директор хмыкнул, но смягчился:

– Разумеется. Я просто хочу, чтобы вы понимали уровень нашей школы, Елизавета. Здесь учатся дети, нацеленные на поступление в лучшие вузы страны и мира.

– Я понимаю, – тихо ответила я, думая о том, что мамины амбиции и амбиции директора идеально совпадают.

– Отлично. Ольга Дмитриевна проводит вас в класс. Удачного первого дня, – он сделал жест, означающий, что аудиенция окончена.

Мы вышли в коридор, и я почувствовала, что снова могу дышать.

– Не обращай внимания на суровость Бориса Аркадьевича, – сказала учительница, пока мы шли по коридору. – Он хороший человек и справедливый директор, просто немного… старой закалки.

– Я понимаю, – повторила я свою универсальную фразу дня.

– Так, несколько слов о твоём новом классе, – Ольга Дмитриевна замедлила шаг. – 7 «А» – очень сильный класс академически, но, как и везде, есть своя динамика отношений. Первое время просто наблюдай и привыкай. Если будут проблемы – сразу ко мне.

Я кивнула, благодарная за эти слова. По крайней мере, одна учительница казалась нормальной.

– Сейчас у нас литература, – продолжила она. – Я представлю тебя классу, ты немного расскажешь о себе, а потом просто включайся в работу, если захочешь. Или можешь просто понаблюдать сегодня.

Мы остановились перед дверью с табличкой «7 «А»». Из-за двери доносился гул голосов – типичный шум класса перед началом урока. Я сделала глубокий вдох, вспомнив технику, которой научил меня папа перед публичными выступлениями: три глубоких вдоха, мысленный счёт до пяти, расправить плечи.