– Ба… А вдруг я усну?

– Ну уснёшь и уснёшь. Что такого? Мы же поедем в карете.

– Но… – Лаура хотела уточнить насчёт того, как же она почистит зубы, но, кажется, бабушку это совершенно не волновало. – Впрочем, ничего… Всё отлично! Бегу одеваться!

Она уже была на полпути к вешалке, когда резко обернулась и робко спросила, не особенно надеясь на успех:

– Бабуль… А можно Уша и Бу с собой?

– Только одень их во что-нибудь, – велела бабушка. – А то замёрзнут.

– Во что?..

– Поищи в шкафу какую-нибудь шапку. Или муфту. Или платок, – посоветовала бабушка, поднимаясь. – И приходи к каретному сараю минут через десять.

Лаура, на ходу окликая Мятноуша, вприпрыжку понеслась к шкафу. Королева Белого леса улыбнулась ей вслед и тихонько сказала:

– Вот и повеселела.

А потом быстренько наколдовала в воздухе серебряную льдинку-зеркало – посмотреть, как там её дочка. Лаурина мама сидела за своим компьютером, подключенным к котлу, и что-то сосредоточенно печатала. Бабушка вздохнула и растворила льдинку. На ковре образовалась крохотная лужица. Королева Белого леса покачала головой и пошла запрягать карету.

Глава 3. Март. Логово Полоза

Когда они выехали с бабушкиного двора, Лаура принялась глядеть на лес во все глаза. Это был настоящий, густой, дремучий, сказочный лес! Тугие пустые кроны уходили высоко вверх; где-то под облаками гулко ухали филины и свиристели. Разлапистые, заваленные снегом кусты, покачиваясь в лунном свете, напоминали хоровод ведьм в узких юбках. Лаура съёжилась и уткнулась лицом в бабушкину шубу. Но потом они выехали на светлую поляну, снег на которой действительно был разноцветным – но не от разного солнца, а от пёстрых фонариков, развешанных на ветвях.

– Вау! – восхитилась Лаура, выглядывая за борт кареты и зачерпывая варежкой хрустящий, рассыпчатый цветной снег. – Похоже на мороженое. Фруктовое. Так и хочется попробовать!

– Так попробуй, – предложила бабушка.

Лаура фыркнула. При всей бабушкиной демократичности разрешать кушать снег было уж совсем странно.

– Попробуй-попробуй! – подзадорила бабушка.

Она улыбалась так хитро, что Лаура твёрдо решила, что что-то не так. Вдруг Мятноуш громко мявкнул, вывернулся у неё из рук, вывалился за борт и мягко приземлился в снег. А потом у него видимо что-то переклинило в мозгах, и он принялся лакать снег так, словно это было молоко.

– Бабушка. Это что за снег?

– А ты попробуй!

Лаура недоверчиво покосилась на бабушку. Стянула варежку. Зачерпнула снег. Поднесла к лицу. Понюхала…

– Так. Пахнет фисташкой. Малиной. Шоколадом. И… дыней. Да.

И лизнула.

– Бабушка! Это мороженое или сахарная вата?

– Откуда же мне знать, – расхохоталась бабушка. – Тут у каждого по-своему…

– Но это же снег?

– Снег.

– Но почему он тогда вкусный? И пахнет фруктово?

– Потому что тебе этого хочется.

– Врёшь, – вздохнула Лаура. – Не всегда всё так, как хочется.

– Не всегда, – согласилась бабушка. – Но когда-то и где-то должно же такое быть. Это Поляна желаний. Если тебе хочется, чтобы снег тут оказался мороженым – так и будет.

Лаура задумчиво замолчала. Мятноуш протяжно, довольно мурлыкал, пытаясь взобраться обратно в карету, но, объевшись и потяжелев, никак не мог перевалиться через борт. Лаура взяла его на руки и посадила на колени. Кот пах мороженым. Она зарылась носом в его мех и пробормотала:

– А можно пожелать, чтобы мама на меня больше не сердилась?

– Можно, – тихо ответила бабушка. – Но, к сожалению, сработает это только на этой поляне.

– Я так боюсь, что она злится… Из-за твоих подарков, из-за того, что я ноутбук просила… И что я зубы иногда чищу меньше минуты… И руки не мою. И Уша беру в кровать… Ох…