их холопам и собакам. Небо было звездным, и языки

факелов вторили застывшему огню далеких__

Утро выдалось туманным, как часто бывает в этих

краях. Дурманяще пахло необычными цветами и тра-

вами, Андрей никак не мог очнуться от странного сна,

который нельзя было облечь в человеческий смысл:

масса краски плыла на него, но почему-то не пачкала,

огромная ультрамариновая масса, и вдруг в ней появи-

лись алые оттенки и потоки, никаких людей и образов.

И сколько он ни просыпался, поворачивался на другой

бок, сон упорно преследовал его.

Князь смотрел дальше и вскоре услышал голос:

«Все дети на этой земле мифологизируют свое рожде-

ние». Во сне он подумал: а что он знает о своем рож-

дении?

Он хотел услышать правду, более того, он знал, что

у него есть предназначение, и чем пламенней и пытли-

вей Андрей думал, пытаясь приблизиться к истине, тем

дальше, казалось, она удалялась. И вдруг он увидел фи-

гуру женщины, он протянул к ней руку, но она стала

уходить и через некоторое время исчезла совсем, затем

юноша проснулся.

Мягкие перины в отцовском доме располагали

к неге, но, привыкнув за долгие годы вставать с пер-

выми лучами солнца, князь поднялся, кости немного

затекли, голова побаливала от вчерашних медов, но

в целом он чувствовал себя прекрасно.

– Скажите мне правду, – вслух сказал он, вспоми-

ная свой сон.

Князь вышел во двор, везде слышался звук метел,

которые убирали вчерашний мусор, но поднимали еще

больший столб пыли. Засидевшихся на пиру утаскивали

за ноги, столы были уже чисты, и о вчерашнем застолье

напоминал лишь замок из пустых бочек.

Умывшись из купели, Андрей огляделся, увидел до-

зорного, наблюдавшего за ним, и вдруг помахал ему по-

мальчишески. Смущенный страж устремил свой взор

в дальние дали, еще больше насмешив Андрея. Навстречу

ему, громко пыхтя, шел боярин Барыло в красном кафтане.

– Чего медлишь? – спросил Андрей. – Вече зови!

– Так ведь не велено еще, – тот пожал плечами.

– Так я велю, – строго сказал князь.

– Будет исполнено, князь! – скороговоркой произ-

нес боярин и побежал к колокольне.

Колокол неугомонно звенел, собирая вече. Пло-

щадь была полна людьми: женщинами с младенцами

на руках, боярами, скоморохами. Последние кувырка-

лись по площади и дудели в берестяные рожки, гул все

больше и больше поднимался над площадью, и запо-

здавшие горожане искали место, откуда им хоть что-

нибудь будет слышно.

Появился светлейший князь Юрий – на караульной

башне закончили звонницу.

– Слава князю! – понеслось со всех сторон, шапки

полетели в небо, младенцы залились в плаче, некоторые

же принесли дубовые листья и, помахивая ими, привет-

ствовали знать. Князь начал:

– Судьба наша и нашей великой державы пошат-

нулась! Понял я и вижу, что Изяслав Мистиславович —

недруг наш, дань не присылает в княжество, беспоряд-

ки творит на Волыни. Посылаю сыновей своих Андрея

и Ростислава, хочу узнать: зачем смуту затеял?

– Велика честь нам, отец, – ответил Андрей.

– Не честь, а дело, – сказал князь Юрий. – Сыну же

моему, Андрею, даю княжествовать в Вышгороде.

– Спасибо, княже, – Андрей тряхнул курчавой го-

ловой.

– Собираем войско и идем на Волынь! Пополним

казну киевскую и научим разуму Изяслава.

В ту ночь он плохо спал, пред ним предстала про-

рубь, он нагой шел в нее, несмотря на холод и страх,

три раза перекрестившись, он окунулся в ледяную

воду, искупавшись, Андрей почувствовал успокоение

и негу и забылся до утра. Отец рано позвал его к себе,

по его поведению молодой князь видел, что тот гото-

вился к чему-то необычному и значимому для него.

Андрей уже был осведомлен, что отца недолюбливает

народ из-за жадности, любви к женщинам и праздной