Балтин обдумал слова Пратта и принял решение.

– Я могу сослаться на зубную боль, – произнес он.

– Выбирай, – подытожил Пратт. – Та и другая охота может завершиться убийством.

– Я выбираю зубную боль!

Для завтрака в Брэгли-Корт не существовало определенных правил. Можно было остаться в своей спальне и запросить еду туда, а можно спуститься в большую столовую и позавтракать за длинным овальным столом. В то утро в своих комнатах остались только двое: Надин Леверидж и Зена Уайлдинг. Остальные, за исключением Энн, уже сидели за столом, когда вошли Пратт и Балтин.

– Где Энн? – осведомился лорд Эйвлинг, затянутый в щегольской костюм для верховой езды. – Разве она была не с вами, Гарольд?

– Со мной, – ответил Тейверли. – Энн заставила меня скакать на своей новой кобыле. Красотка!

– Вам понравилось?

– Великолепно! Я не сто́ю одного ее копыта!

– Я бы не разглядела копыта, так вцепилась бы в гриву и зажмурилась бы! – неожиданно пошутила мисс Фермой-Джонс. Она считала своей литературной обязанностью блистать за завтраком, но это давалось ей нелегко. – Рада, что поеду в автомобиле. Кто со мной?

– Мы! – ответил Колбасный Король, отходя от супруги и нацеливаясь на тост с томатами. – Вся семейка Роу!

И он громко засмеялся над собственной шуткой, как всегда поступал, если не улыбались остальные.

– Боюсь, так вы многое пропустите, – заметил лорд Эйвлинг. – Впрочем, водитель опытный, он постарается сократить упущение до минимума.

– Я всегда приветствую местный колорит, – промолвила писательница. – Вы заядлый охотник, сэр Джеймс? – Она повернулась к депутату-либералу, поглядывавшему на дверь.

– Я плыву по течению, – ответил Эрншоу и кивнул Пратту и Балтину. – Что скажут живопись и журналистика?

– Живопись охотится главным образом за заказами, – усмехнулся Пратт. – А журналистика мучается зубной болью. Вывод: свободные профессии останутся дома.

– Зубная боль! – подхватил лорд Эйвлинг и сморщился. Можно было подумать, что он, как хозяин дома, возлагает на себя вину за страдания журналистики. – Надеюсь, не очень сильная?

– Жить буду, – успокоил Балтин. – В отличие от зверя в лесу.

Последнее замечание заставило всех умолкнуть. Тишину нарушила миссис Роу, что случалось с ней нечасто. Сочтя молчание напряженным, она решила разрядить обстановку. Этим утром все были напряжены, и ей оставалось лишь гадать, в чем причина. Наверное, так всегда бывало перед охотой.

– Конечно, я знаю, что не права, – заявила миссис Роу, – но всегда надеюсь, что лисица убежит от собак.

– Олень, мама! – поправила ее дочь укоризненным тоном.

– Не все ли равно!

– Черед лис придет в следующем месяце, – произнесла леди Эйвлинг. – Сегодня последний день, когда разрешено охотиться на оленей. Но их можно не жалеть, миссис Роу: они топчут посевы, портят деревья, от них столько неприятностей!

– Тогда зачем прекращать охоту? – удивилась миссис Роу. – Почему не перебить всех до одного?

– Подобный вопрос, миссис Роу, – не удержался Пратт, видя, что больше никто не желает ей отвечать, – истинный британец задавать не станет.

– Почему?

– Лично меня занимают не столько олени и лисы, сколько собаки, – продолжил Пратт торжественным тоном. – Полагаю, лорд Эйвлинг, вам доложили о моей находке?

Лорд Эйвлинг нахмурился:

– Вы про Хейга? Мы обсуждали его гибель перед вашим приходом. Какая трагедия!

– Выяснилось, как это произошло?

В ожидании ответа лорда Эйвлинга Пратт сверлил глазами Чейтера.

– Скорее всего, дело рук браконьера, – сказал лорд Эйвлинг.

– Понятно. Пес слишком расшумелся. Но как он выскочил из своего вольера?