Он в последний раз окинул взором камеру и, удостоверившись, что ничего нового о докторе Каине тут не узнает, собрался уходить. И в этот момент он заметил, что находится в склепе не один. По потолку крадучись, как неведомое насекомое, двигалась темная тень. Часы выскользнули из вмиг вспотевших пальцев. Макс поднял голову. Один из каменных ангелов, которых мальчик видел у входа, шел по потолку! Статуя остановилась, повернула голову, свисавшую вниз, к Максу и, ощерившись в злобной улыбке, обвиняющим жестом указала на него точеным пальцем. Медленно черты изваяния стали расплываться, и лицо ангела преобразилось в знакомую физиономию клоуна, маску доктора Каина. Макс прочитал ярость и ненависть в его пылающих глазах. Мальчик подался к выходу, порываясь бежать, но ноги его не слушались. Спустя мгновение призрак растворился в сумраке. Пять бесконечных секунд Макс стоял словно парализованный.

Как только к нему вернулась способность нормально дышать, он ринулся к выходу и бежал, не задерживаясь и не оглядываясь назад, пока не добрался до велосипеда и ворота кладбища не остались далеко позади. Безумная гонка помогла мало-помалу взять себя в руки. Макс понял, что злую шутку с ним сыграло неуемное воображение и он стал жертвой собственных страхов. Тем не менее он решительно отверг саму мысль прямо сейчас вернуться в склеп за оброненными часами. Успокоившись, Макс снова выехал на берег. На сей раз он спешил повидаться не с Алисией и Роландом, а со старым смотрителем маяка. Со вчерашнего вечера у Макса накопилось к нему немало вопросов.

Старик предельно внимательно выслушал рассказ о происшествии на кладбище. Когда Макс выложил все до конца, смотритель задумчиво кивнул и жестом пригласил его сесть рядом.

– Я могу говорить откровенно? – спросил Макс.

– Именно этого я и ожидаю, молодой человек, – ответил старик. – Смелее.

– Мне кажется, вчера вы нам рассказали далеко не все, что вам известно. Не спрашивайте, почему я так думаю. Просто внутреннее чувство, – сказал Макс.

Выражение лица смотрителя оставалось невозмутимым.

– Что еще ты думаешь, Макс? – спросил Виктор Крей.

– Я думаю, этот доктор Каин, или кто он там, что-то затевает. И осуществит свой замысел очень скоро, – продолжал Макс. – И я считаю, что происшествия последних дней, по сути, являются предзнаменованиями того, что грядет.

– «Того, что грядет…» – повторил смотритель. – Любопытная манера выражаться, Макс.

– Послушайте, господин Крей, – перебил Макс, – я только что чуть не умер от страха. Уже на протяжении нескольких дней происходят очень странные события, и я уверен, что моей семье, вам, Роланду и мне грозит какая-то опасность. И меньше всего я расположен разгадывать новые загадки.

– Это мне нравится. Прямо и безапелляционно, – невесело засмеялся Виктор Крей. – Видишь ли, Макс, вчера я рассказывал вам о докторе Каине не для того, чтобы вас развлечь или вспомнить прежние времена. Я сделал это затем, чтобы вы понимали, что творится, и соблюдали осторожность. Ты испытываешь тревогу всего несколько дней, а я провел двадцать пять лет на маяке с единственной целью: не выпускать из вида злобную тварь. И в этом заключается смысл моей жизни. Я тоже буду с тобой откровенен, Макс. Я не собираюсь пустить на ветер двадцать пять лет потому, что какой-то мальчишка, едва приехав, решил поиграть в детектива. Может, мне вообще не стоило вам ничего говорить. И может, тебе лучше забыть, о чем я говорил, и держаться подальше от скульптур и моего внука.

Макс открыл рот, желая запротестовать, но смотритель маяка взмахом руки заставил его замолчать.