– Принеси-ка мне колы, – сказал Джей. – А сам пивка можешь попить.

Крыса встал, достал из холодильника бутылку пива, бутылку колы и стаканы.

– А музыку? – спросил Джей.

– Давай сегодня в тишине посидим, – сказал Крыса.

– Прямо похороны какие-то…

Крыса засмеялся. Больше ничего не говоря, оба принялись за колу и пиво. Наручные часы, положенные Крысой на стол, вдруг неестественно громко запищали. Двенадцать тридцать пять – это ж сколько времени прошло! Джей почти не двигался. Крыса безотрывно смотрел, как сигарета Джея в стеклянной пепельнице истлевает до самого фильтра.

– А чего ты так устал? – спросил Крыса.

– Ну… – Джей заложил ногу за ногу, словно пытаясь что-то вспомнить. – Как-то вот так, без причины…

Крыса взял стакан, отпил половину, поставил обратно на стол.

– Вот смотри, Джей, все люди скисают, да?

– Ага…

– Но скисать можно по-разному. – Крыса машинально вытер губы тыльной стороной руки. – А посмотришь на людей, так никакого разнообразия. Два-три варианта, не больше.

– Наверно…

Потерявшие пену остатки пива собрались в лужицу на дне стакана. Крыса достал из кармана сплющенную пачку, сунул последнюю сигарету в зубы.

– Хотя, если подумать, какая разница? Пусть как хотят, так и скисают. Правильно?

Джей молча слушал, наклонив стакан с колой.

– Все люди меняются. А какой в этом смысл, я никогда не понимал. – Крыса закусил губу, уставился на стол и задумался. – Мне так кажется, что любые перемены и любой прогресс в конечном счете сводятся к разрушению. Или я не прав?

– Наверно, прав…

– Поэтому у меня нет ни любви, ни симпатии к тем, кто радостно идет навстречу пустоте. И в этом городе тоже.

Джей молчал. Замолчал и Крыса. Взяв со стола спичку, он медленно зажег ее с другого конца от тлеющей сигареты и закурил новую.

– Вся проблема в том, – сказал Джей, – что ты сам хочешь измениться. Правда ведь?

– Точно.

Протекло несколько ужасно тихих секунд. Десять или около того. Наконец Джей произнес:

– А люди вообще сделаны на удивление топорно. Ты даже не представляешь, до какой степени.

Крыса перелил в стакан остатки пива из бутылки и одним глотком выпил.

– Я запутался, – сказал он.

Джей покивал.

– Ни на что решиться не могу.

– Да оно и видно. – Джей улыбнулся, точно устал от разговора.

Крыса поднялся, сунул в карман пустую пачку и зажигалку. Часы показывали час ночи.

– Спокойной ночи, – сказал Крыса.

– Спокойной ночи, – ответил Джей. – И вот еще: кто-то сказал – ходите помедленней, а воды пейте побольше.

Крыса улыбнулся Джею, открыл дверь и поднялся по лестнице. Безлюдную улицу ярко освещали фонари. Крыса присел на дорожное ограждение и взглянул на небо. «Сколько же надо воды, чтобы напиться?» – подумал он.

Преподаватель испанского позвонил в среду, накануне нашего ноябрьского отпуска. Был обеденный перерыв, мой напарник ушел в банк, а я сидел в кухне-столовой и ел спагетти, которые приготовила секретарша. Они были минуты на две передержаны и вместо базилика посыпаны мелко нарезанной периллой – но на вкус получилось неплохо. В самый разгар прений о способах приготовления спагетти зазвонил телефон. Секретарша взяла трубку – и через два-три слова передала ее мне, пожав плечами.

– Я насчет «Ракеты», – раздался голос. – Она нашлась.

– Где?

– Не телефонный разговор, – сказал он. Некоторое время мы оба молчали.

– Что вы имеете в виду?

– То, что по телефону это трудно объяснить.

– В смысле «лучше один раз увидеть»?

– Нет, – пробормотал он. – Даже если увидеть, все равно объяснить трудно.

Я не знал, что сказать в ответ, и ждал продолжения.

– Это я не для пущей важности или чтобы подразнить. Я просто хочу с вами встретиться.