Дима взглянул на Тиму.

– Он может пробраться к разбитому обелиску! – начал объяснять Тим.

– И что? – спросил Дима.

– Помнишь разбитого воина в лагере?! – спросил Тим. – Возможно, в обелиске тоже мог быть спрятан какой-нибудь цилиндр с посланием! И если это так…

– А если нет? – вздохнул Дима.

Тим потупил застывший взгляд и пожал плечами.

– Тогда нам конец… – ответил он.

Утро следующего дня. Небо затянуто тучами, крыши дворца и городских домов залиты дождём, а площадь перед дворцом заполнена хмурыми и любопытными горожанами. На эшафоте палач проверяет работу механизма. Он потянул на себя рычаг – и люки под тремя петлями открылись, потянул от себя – и люки закрылись.

– Что случилось, кузнец?! – спросил плотник ворчливого мужика, оглядываясь по сторонам. – Снова казнь? Кого казнить-то хоть будут?! И за что?

– Да вот, молва прошла что всадники – не всадники вовсе, – ответил хмурый мужик.

– А кто же тогда они?! – удивился плотник.

– Да вот, непонятно… – ответил кузнец. – Прошёл слух, что самозванцы.

– Хм-м!.. – прислушалась к их разговору ткачиха, стоявшая у них за спинами.

Темница. В темницу открылась дверь, и в неё вошёл царь. Следом вошли два стража. Ребята проснулись, сидя на корточках, потёрли глаза и взглянули на царя и стражников.

– Какой же я глупец! – удивлённо посмотрев на узников, обратился царь к стражам. – Пришёл узнать их последнюю волю, да совсем забыл, что я их языком не владею!

На его лице появилась злая ухмылка, и он, скалясь, рассмеялся. Следом рассмеялись стражи, а у ребят тревожно заколотились сердца. Подняв себе настроение, царь развернулся и ушёл. Стражники закрыли дверь, и ребята переглянулись.

– Зачем он приходил? – спросил Дима.

Тим глянул на дверь застывшим взглядом.

– Пожелать доброго утра… – ответил он, и оба посмотрели на камень в стене, через который ушёл плясун.

– Почему плясуна до сих пор нет?! – огорчился Дима.

– Значит, он ничего не нашёл, – огорчился Тим.

Площадь. Толпа на площади в напряжённом ожидании начала шуметь. И вот на царский балкон вышли царь, царица, царевна, советник, глашатай и воевода. Царь с семьёй сели на свои троны, воевода с советником встали рядом, а глашатай приблизился к перилам и поднял руку. Толпа затихла.

– Векунцы! – обратился он к народу, словно всю ночь рыдал. – Братья! С тяжёлым сердцем я вынужден сообщить вам ужасную весть! Небесные всадники, которых мы ждали тысячу лет…

– Всадники, которые должны принести мир в нашу страну! – перебил царь, встав с трона. – Всадники, о которых пророчили нам наши предки из тьмы минувших веков! Ещё не прибыли!

Трагично закончил царь свою речь. Толпа ахнула и возмущёно загалдела.

– Как же так! – возмущался плотник. – А кто же тогда к нам прибыл?!

– А-а! – начала упрекать его ткачиха, показав ему фигу. – Вот тебе твои всадники! Враки всё это!

– Замолчи, женщина! – заворчал рядом стоявший кузнец.

– Ткачиха! – снова возмутилась она. – И, в отличие от вас, я сразу поняла кто они!

– Самозванцы! – воскликнул царь. – И даже хуже того! Засланные к нам нашим всеобщим злейшим врагом лазутчики!

Толпа ужаснулась.

– Они, под видом наших долгожданных избавителей, проникли в самое сердце нашей страны! – продолжал царь, приближаясь к перилам. – В нашу веру! В мой дворец! И в моё доверие!

В народе прошло сильное волнение. Тем временем Тим с Димой, слыша шумную толпу, задрожали от страха.

– Прости меня, Дим! – повинился перед ним Тим, не глядя на него. – Прости за то, что втянул тебя во всё это!

– О чём ты? – спросил Дима.

– Если б не я, нас бы на этом диком острове не было! – сказал Тим и прослезился.