Люди даже не заметили, когда что-то пошло не так. Где произошел сбой? Сначала пропали некоторые виды растений. Их словно стерли с написанной картины. Затем начали рушиться связанные с ними пищевые цепочки в животном мире. Небольшая группа ученых забила тревогу, но их призывы не были услышаны жителями.

Однажды планета вздрогнула. По городу пошел гул, как волна, заставляющая дрожать стены. Земля заколебалась, словно морская поверхность, под которой проплыла огромная рыбина. Улицы непонимающе притихли. Затем с неба упал сумасшедший, рычащий пылевой вихрь. Он бил по куполу, словно бешеный зверь. Сухие песчинки, казавшиеся маленькими и безобидными, превратились в несокрушимого великана, всей массой падающего на прозрачный барьер, защищающий людей. Ветер бил и бил, испуганные жители попрятались в свои дома и с ужасом смотрели в темное небо. Так продолжалось пару дней.

Едва ветер стих, на планету обрушился невиданный до сих пор ливень. Небеса разрывали молнии. Крупные капли сливались в бурлящие потоки за стенами барьера. Природа бушевала. Дождь смывал с гор камни и нес их к городу, с силой швыряя на защитный купол. Теперь стало страшно, что тот не выдержит. Вспомнив всех земных богов, люди молились и дрожали от ужаса несколько дней.

Ураган стих также внезапно, как и начался. Из-за туч снова показались два светила. Казалось: опасность миновала. Город подлатал потрепанный барьер и продолжил жить как прежде.

Планета затихла, но не простила, затаила обиду.

Из космоса Тригла выглядела иначе, чем с поверхности. Уже в который раз она удивлялась, как первые прибывшие не заметили явных нестыковок. Конечно, их порыв был понятен: беглецы так долго скитались, что готовы были поверить в любое чудо.

За несколько лет наблюдений она собрала немало данных, сделала кучу фотографий и готова поклясться, что Тригла – не простая среднестатистическая планета. Что-то большее скрывалось в ее недрах, порой шевелилось, выглядывая и подсматривая за поселенцами. Иногда почва вдали от города ходила ходуном, словно под ней перекатывались огромные мускулы, или в океане в безветренную погоду вдруг вздымалась огромная волна, а потом также медленно оседала вниз без шума и плеска.

Люди не могли видеть таких вещей, а она фиксировала любые отклонения от нормы. Однако ученые, оставившие ее здесь, вложили в программу понятие нормы по земным меркам. Саморазвитие также подразумевалось разработчиками, поэтому, собрав необходимое количество информации, она уже могла делать свои собственные выводы. Жаль, что делиться ими было не с кем.

Первое время чувство одиночества не посещало ее. Создатели дали четкие инструкции, разработали правила и алгоритмы действий, а эмоциям оставили лишь несколько процентов памяти. Она училась, анализируя собранные данные, совершенствовалась и развивалась. К концу первого столетия, когда на Тригле появилось уже четвертое поколение поселенцев, пришло осознание своей ненужности. В голове заметались вопросы: «Зачем я здесь? Кому нужны мои исследования? Неужели люди уже забыли о моем существовании?» Пришло ощущение беспомощности и тоски.

Через десять лет, отмучившись человеческой депрессией, она приказала себе отбросить эмоции, как мешающий ее существованию фактор. Потом вдруг осознала, что способна сама себе ставить задачи и закладывать программы. Неужели она стала человеком?

Впервые подойдя к зеркалу, висевшему в каюте капитана, последняя обитательница космического корабля рассматривала каждую часть тела. Конечно, создатели максимально приблизили ее облик к человеческому, но, помнится, бортинженер любил повторять: «Внешность – не главное». А что тогда в приоритете?