– А тут записаны точные слова? Супруга вот так вот выражалась? – уточнила Кира. – То есть она произносила точно эти слова и их записали?

– Должно быть, так, – кивнул Григорий. – Но дознание вели не мы.

Вот по этой причине подполковнику дело и не нравилось. Что он должен расследовать? Без полномочий, со следственной группой, которая не подозревает о его существовании.

– Она употребляет: «этот мужчина», «у него проблемы», «я согласилась с ним» и ни разу «мы», – пояснила Кира. – Отстраняется. Обосабливает себя и его как отдельных личностей. Она либо где-то лжет, либо… либо… уточняет, кого конкретно имеет в виду среди группы людей, – медленно и задумчиво проговорила Кира, потом быстро добавила: – У Андрея была любовница. Скорее всего, уже долгое время, и жена про нее знала.

– Найдем, – кивнул Самбуров, глядя на Киру довольным взором. Может, Вольцев и прав. В Краснодаре найдется не так уж и мало работы по этому делу. – Супруга и дочь пока в Крыму – ждут тело. А мы – аутопсию и распоряжение Вольцева. Отец жертвы – его друг. Расследование мимо нас не пройдет. А тут, сама видишь, явно псих поработал.

Кира остановилась на одной странице и перечитывала ее несколько раз.

– Переверни, – подсказал Григорий. – Там фотографии занятные. На жертве укусы по всему телу.

– В Крыму водятся дикие звери? – Кира вскинула брови.

– Похоже, самый дикий зверь в Крыму это человек, – хмыкнул Самбуров. – Укусы человеческие.

– Ух! – вздохнула Кира, но на ее лице не дрогнул ни один мускул.

– Что? Псих? Настоящий? – Юнка переместила свой нос из меню в папку Киры. – Фу-у! Это что, человек? Это точно маньяк какой-то нафигачил! Как его только самого не стошнило?

Кира захлопнула папку вместе с носом Юны. Та захохотала.

– Может, и стошнило, – Кира пристально посмотрела на Юнку. – Тогда это одна история, причины и посыл.

– Ага! Мыши плакали, кололись, но продолжали жрать кактус. – Юнка насупилась и отодвинулась от Киры.

– А может, и с удовольствием кусал, – хихикнула специалист по психопатологии. – Тогда история другая. А патологоанатом, кстати, может установить, какие укусы первые? С какой части тела начали кусать?

Самбуров оторопел. Вот умеет она задавать неожиданные вопросы!

– Если с шеи, то это агрессия, конкуренция. Если с запястий, паха, щиколотки, то хотели, чтобы помучился, это месть, ненависть, возможно, накопленная за долгое время. У трупа выдрана печень, это тоже похоже на месть. Если начали кусать с задницы, тогда, вероятно, сексуальный подтекст, так мужчины на женщин покушаются. Васильевский каннибал так начинал. Но это не наш случай. У нас жертва – мужчина. Есть еще пара вариантов не очень очевидных…

Кира втянула аромат кофе, который исходил от чашки, поставленной перед ней официанткой. Попробовала глоточек.

– Все-таки американо не раскрывает так аромат, как фильтр, – пробубнила Кира и вернула папку Григорию. – Это точно не убийство в состоянии аффекта, нервного срыва или порыва агрессии.

– Согласен, – кивнул Самбуров, поудобнее ставя перед собой большую тарелку с завтраком, который ему принесли. – Кусали, выдрали печень, перерубили и связали. Долгие действия – не торопились.

Кира тоже сосредоточилась на завтраке, отодвинула поджаренный хлеб от яичницы, Григорий забрал гренку с ее тарелки и надкусил. Юнка удивленно смотрела на обоих.

– Тело нашли на винограднике, привезли на машине и скинули неподалеку от грядок, почти над обрывом, – продолжал подполковник. – Есть следы протектора. Специалисты говорят, что-то большое: «Тойота Тундра», «Хаммер Аш Один», «Ниссан Армада», что-то такое. Ну или я сразу подумал про самоделку. Колеса не по тачке. Больше, чем должны быть. Есть отпечатки ботинок. Изучают. Жертву изувечили и убили в другом месте, не там, где нашли тело. Уродовали долго, не спешили, не торопились, значит, опасность быть застуканными не грозила. На шее есть прокол, от дротика со снотворным. Видимо, вкатили при похищении.