- Что теперь об этом думать? Всё уже сделано.

- Ну, на будущее. Кстати, папа как у Насти, ничего?

- На что ты намекаешь?

- Ни на что. Ты теперь девушка свободная, он, как я понимаю, тоже холост. 

- Том, ей-богу… мне сейчас вообще не до этого.

Я морщусь, поднимаюсь с диванчика и начинаю расхаживать туда-обратно по студии, чувствуя на себе внимательный взгляд сестры. 

- Зря. Если нормальный мужик - так может это судьба? 

- Он очень молод. 

- Тем более! Блин, Кать… Ладно, я молчу. Хотя, нет. Молодой, с дочерью, которая тебя как мать приняла, да тут сам бог велел.

- Ничего он не велел. Мы виделись с ним пару раз. 

- И что? Познакомься поближе, делов-то. 

- Не дави на меня, окей? У меня сейчас все мысли о разводе, о том, как не потерять квартиру, и в первую очередь - о Насте. И больше я ничего не хочу. 

- Поняла-поняла. Дело твоё, конечно. 

Она замолкает, и это довольно странно, потому как обычно Тому ничто не способно удержать от того, чтобы она высказала всё, что думает, даже если её ни о чём не спрашивают. Просто смотрит на меня внимательно, чуть прищурившись, как будто хочет что-то понять. И вздыхает через пару минут:

- Ладно. Пошли к Лиле, вижу, что изводишься.

Я действительно начала переживать - оставила ребёнка одного с незнакомой ей тётей. И хоть знала Лилю едва ли не половину жизни, всё равно не могла быть спокойной.

Я усмехнулась собственным мыслям прежде чем отправиться за Настей в ателье. Кажется, превращаюсь в наседку. И почему мне это так нравится?

5. Часть 1. Отрывок 5

Только когда Настя с Катей уходят, я ощущаю, как меня покидает напряжение. Воздух вокруг словно наэлектризованный. Вроде банальное сравнение, но оно подходит как нельзя лучше. Кажется, с каждым вдохом втягиваешь в себя эти заряженные частицы, которые состоят из охрененного накала, страха Кати, моей потребности защитить их от всего, что может сказать Вадим, ну и из его ядовитого сарказма - в первую очередь. 

- Это вообще что такое сейчас было? - уточняет он тихо, и в голосе Персидского слышу ощутимую угрозу.

- Ничего, - пожимаю плечами в попытке сделать вид, что всё случившееся не стоит ни капли нашего внимания. - Девчонки просто сдружились.

- Девчонки? 

Мать твою… это я, пожалуй, зря. 

- Вадим, давай реально не сейчас. Ты сказал, что ждёшь меня срочно, я здесь. 

- Нет уж. 

Он передёргивает плечами, засовывает руки в карманы брюк и прислоняется бедром к краю стола. Цепко смотрит на меня, и мне почему-то хочется слиться куда подальше. Дерьмово всё это… В прищуре светло-серых глаз то ли злость, то ли насмешка. А может, и того и другого с перебором, потому не пойму, что превалирует в тот или иной момент.

- И давно это у вас?

- Что - это?

- Давно твоя дочь мою жену матерью называет? 

По взгляду Вадима, который меняется ежесекундно, понимаю, что парит его совсем не наличие Насти рядом Персидской. Скорее, то, что в комплекте с дочерью иду я. И вроде насрать мне должно быть на нашу недавнюю встречу с его новой бабой, но почему-то мне совсем не всё равно. Значит, кому-то можно, а кому-то нет?

- Когда документы ей завёз, так и называет. Увидела в ней Танюху.

- Ясно. 

В этих четырёх буквах, которые Вадим цедит сквозь крепко стиснутые зубы, вся соль нашей беседы. Ему всё ясно, что бы ни стояло за этим словом, а я совершенно не планирую бросаться ему «в ножки» и рассказывать, что между нами с Катей ничего нет и быть не может. 

- Так что за дело?

- Забудь. Я поручу его кому-то другому. Теперь уж точно. Займись Самойловыми, мне эта старая сука уже все уши прожужжала. 

Он уходит после моего короткого «окей». Просто скрывается в кабинете, и я чувствую желание материться вперемежку с облегчением. Раз так - значит так. У меня нет ничего, в чём я должен был бы оправдываться перед Вадимом. И, положа руку на сердце, потребности моей дочери всегда будут превыше всего. Даже если лишусь работы и буду жрать хлеб с водой - она ни в чём не будет нуждаться. И ни в ком.