Доктор Харт протягивает мне стакан с водой, после чего снова опускается в «моё» кресло.

– Ты приехала помолчать? – спрашивает Лиза, улыбаясь одними губами. – Если так, то могу предложить кофе с конфетами.

– Нет. Мне нужно с кем-то поговорить. С кем-то, кто сможет меня выслушать и понять, – запинаясь, выпаливаю я после того, как сделала несколько коротких глотков.

– Отлично, ты пришла по адресу. Ты что-то вспомнила?

Лиза, пожалуй, одна из немногих, кто не считает чёрную дыру в моей памяти нормой. Уверена, что для неё этот вопрос не праздное любопытство, ей действительно важен мой ответ. Жаль, но я, как и в прошлый раз, вынуждена молча покачать головой: улучшений нет.

– Хорошо, тогда, вероятно, ты снова поругалась с Мэтью, я права?

Сколько раз в этих стенах я раскрывала перед ней свою душу: десять, пятнадцать, двадцать? Сложно было только в первый раз, но потом… я уже не могла остановиться. Давясь слезами, я раз за разом возвращалась не только в недавнее прошлое, вспоминая предательство Мэтью, но и окуналась в сумеречный дом моего детства. Туда, где пахло водкой и марихуаной. Туда, где мать запирала меня в комнате, заставляя делать уроки, а сама пила и трахалась за стенкой с очередным мужиком. До Лизы я никому об этом не рассказывала. Мэтью не в счёт, я была вынуждена ему рассказать правду, чтобы хоть как-то объяснить холод и отчуждение наших отношений. Он никогда не знал её как наркоманку или законченную алкоголичку, для него моя мать была совсем другой женщиной, той, которой она стала после смерти моих бабушки и дедушки. Но, скорее всего, её изменил не их скоропостижный уход (они погибли в автокатастрофе, когда мне едва исполнилось двенадцать), но их завещание. Прежде чем унаследовать трастовый фонд и дом в Малибу, она должна была пройти курс реабилитации. Эта принудительная мера помогла мне тогда обрести мать, съедаемую чувством вины, отчаянно пытающуюся загладить ошибки прошлого. Интересно, а для чего в моей жизни появилась доктор Лиза Харт? Уж явно не для того, чтобы подавить мой гнев в отношении Бритни Мур. В противном случае, она явно потерпела фиаско.

– Ко мне это не имеет отношения. Во всяком случае, связь неочевидна, по крайней мере, для меня, – произношу я, пытаюсь внести ясность.

Лиза напряжённо сдвигает брови к переносице, слегка подаваясь корпусом вперёд.

– Давно нужно было тебе об этом рассказать, но это всё начиналось просто как сексуальные фантазии, однако пару дней назад всё изменилось, – через силу начинаю я свой рассказ.

***

Я только что закончила рассказывать Лизе свои жуткие видения. Сложно сказать, на какую реакцию я рассчитывала, но точно не на эту насмешливую гримасу, которая ширится у неё на лице. Издевательский отрывистый смех бьёт меня под дых, и я, совершенно сбитая с толку, таращусь на неё во все глаза.

– Прости, – Лиза пытается справиться со своим необъяснимым приступом веселья. – Но неужели тебе самой не смешно? Ты что, и это забыла?

Качаю головой, забывая сделать новый вздох. Моё тело деревенеет от противного предчувствия. Тяжело сглатываю, отчаянно пытаясь понять, о чём она говорит.

– Ну как же? Это же один из вариантов казни, которую ты придумала для новой девушки твоего Мэтью, – наконец сообщает мне Лиза, проводя кончиками пальцев под глазами. – Это, конечно, не профессионально сейчас с моей стороны напоминать тебе о том разговоре, но при сложившихся обстоятельствах у меня просто нет другого выхода.

На лице Лизы снова появляется её фирменная снисходительная полуулыбка. Я опускаю голову, делая вид, будто изучаю носки своих кед, на самом же деле я пытаюсь вспомнить тот наш сеанс.