Я пытался совладать с подобным состоянием, раз за разом прилежно повторял движения, показанные Менардом. Но тут же наступал одной ногой на другую или ронял прямой деревянный меч.

Выслушав мастера, Эзерин наблюдал за мной во время следующего урока. В конце подошел к взъерошенному наставнику, от которого разве что не летели искры, и что-то тихо ему сказал. Алан Менард бросил на меня быстрый взгляд, поклонился и ушел. На этом мои боевые тренировки завершились.

– Будем надеяться, – сказал мне отец, – твой Дар сможет послужить оружием и защитит тебя в трудной ситуации.

Хотя Эзерен выглядел спокойным, как обычно, я заметил, что он расстроен.

– Прости, отец, – с раскаянием произнес я, – что не оправдал твоих ожиданий.

Он потрепал меня по макушке и слабо улыбнулся:

– Выбрось подобные мысли из головы! Да, я несколько огорчен, не стану скрывать. Но лишь потому, что переживаю за тебя. Даже в мирное время можно подвергнуться нападению. А когда идет война – и подавно. Меня тревожит только твоя безопасность. Но при этом я ни на миг не сердился на тебя и не обвинял в неудаче… И еще: знай – как твой отец, я больше всего хочу, чтобы ты вырос достойным мужчиной и был счастлив в жизни. У меня нет ожиданий, которые ты можешь не оправдать. Я приму любой путь, который ты выберешь, если только он не пойдет вразрез с честью и законом. И сделаю все, чтобы тебе помочь.

У меня в горле отчего-то появился комок.

– Спасибо, папа, – с неожиданным чувством сказал я и обнял его.

* * *

Одним прекрасным днем, примерно через месяц после возвращения из морского круиза, мама достала из почтового ящика письмо с зеленой печатью. Адресовано оно было Эзерину.

Приехав вечером домой, отец умылся, переоделся и лишь после этого изучил послание. Выйдя из кабинета в гостиную, где в тот момент находились мы с Росальбой, Эзерин торжественно объявил:

– Виктор, скоро твоя жизнь сильно изменится!

Куда ж сильнее, – подумал я, невольно напрягаясь.

Росальба с непонятным мне воодушевлением взглянула на мужа:

– У Грегориса получилось?!

– Да, – радостно кивнул отец. – Послезавтра он приедет и привезет необходимые бумаги.

Какой Грегорис? Какие бумаги? – занервничал я. – И какое отношение это все имеет ко мне?

– Отец, в чем дело? Что случилось? – моей выдержки надолго не хватило.

Эзерин с лукавой усмешкой взглянул на меня:

– Узнаешь, когда приедет дядя Грегорис!

Я сжал челюсти. Понятно, что родители не желают мне зла. Но неизвестность здорово беспокоила… И что, у отца есть брат?

* * *

Саэр Грегорис, подтянутый мужчина в строгом синем френче, по виду был одногодком с Эзерином. И как выяснилось, родственником Ардиссам не являлся, а был старым другом отца.

– Мы вместе учились, а после вместе работали, – сообщил Эзерин, представив меня гостю.

Когда я вежливо поздоровался, Грегорис долго пристально рассматривал меня. Поначалу на его лице читалось недоверие, а потом изумление. Наконец, он церемонно поклонился мне и произнес низким голосом:

– Я чрезвычайно рад встрече, Виктор. И счастлив, что ты выздоровел! – После перевел взгляд на родителей. – Это невероятно! Признаться, не был вполне уверен, когда Эзерин написал мне… Но теперь вижу, что он и правда… Как вам удалось?!

– Позже расскажу, – взяв Грегориса под руку, отец увлек его к дому.

Мы с Росальбой последовали за ними.

Дожидаясь ужина, Грегорис с отцом сидели в кабинете. Потягивая вино из шарообразных бокалов, тихо о чем-то говорили. Когда я, постучавшись, вошел, умолкли, глядя на меня.

– Мама просит вас к столу, – сообщил я.

– Передай, что мы сейчас придем, – ответил Эзерин.