Ты специально?

Айк. Вы сами это затеяли. Не волнуйся, всего я не знаю. Например, как её звали. Только то, что продумывал относительно Майка и Вирджинии. Какие-то факты из детства, из школьного периода, когда вы наедине с собой…

Ингрид. И у тебя это где-то записано?

Айк. Что-то в наработках и черновиках на разрозненных листочках, но большинство просто в моей голове. А что-то я могу понять из тех поступков, что вы, точнее, Майк и Вирджиния, совершали в пьесе. То есть, зная причину или следствие, я понимаю, что должна быть та или иная сцена, некое событие, которое даёт это развитие. Например, в пьесе об этом в какой-то момент умалчивается, но я знаю, насколько важна была для тебя твоя бабушка. И что в этом кулоне на твоей шее именно её фотография, а вот уже за ней скрыта фотография твоих родителей. И это единственное их фото, которое у тебя есть. А ещё письмо…

Возвращается Манн.

Манн. Ты что творишь? Ты за моё короткое отсутствие успел довести её до слёз. Или ты такой энергетический вампир, который питается эмоциями?

Айк. Хочу, чтобы вы окончательно поняли, с кем имеете дело.

Манн. Для угрозы прозвучало слишком безэмоционально.

Айк. Эмоции – это сырьё для меня, мой строительный материал. А из всей этой истории спокойно можно устроить триллер. (Ухмыляется.)

Манн. Ты слишком прямолинейный для триллеров. Формулируешь всё так, чтобы тебя максимально поняли, как ты того хотел, но только люди с определённым складом ума и восприятия. Остальные же видят отдельные маскировочные картинки, а ты требуешь увидеть сюжет в деталях и целиком.

Айк. И ты это понял за эти несколько часов?

Манн. Я это понял, прочитав твою пьесу и посмотрев постановку. И находясь с тобой это время в диалоге. Но я не готов увидеть всё целиком. А самое главное, что тебе самому стало страшно или, скажем, не по себе от того, что ты столько всего можешь о нас знать…

Айк. Меня раздражает ощущать себя кукловодом, и что любой мой поступок относительно вас может быть воспринят даже мной как манипуляция.

Манн. Так плохо оказаться манипулятором?

Айк. Да, я могу быть разным. И, однозначно, в определённых обстоятельствах я уже им был, есть и буду.

Манн. Потому что тебе позволяли это.

Айк. И это тоже. В общем, это было бы странно. И вновь бы означало, что в ответ на искренность можно получить только сманипулированную отдачу.

Манн. И мы опять пришли к точке ухода от Майка и Вирджинии.

Ингрид. У вас в Лэйкфиш есть большой номер с несколькими комнатами, чтобы можно было работать?

Манн. Да. И высокоскоростной интернет с сотовой связью. А вообще, я думал, что мы можем поселиться в том самом гостевом домике.

Ингрид. Да, хорошо. (Айку.) А ты что думаешь?

Айк. За городом нам может понадобиться более подходящая одежда.

Ингрид. Согласна.

Манн. При отеле есть магазин со всем необходимым. Ты не ответил на вопрос.

Айк. Сейчас я ваш ведомый. Но сперва в душ.

Ингрид. Нас кто-нибудь встретит, или мне заказать машину?

Манн. Мой отец.

Ингрид. Отец?

Манн. Да.

Айк. Почему мы туда едем?

Манн. Там тихо и спокойно, много мест, где можно остаться наедине, красивая природа.

Ингрид. Тогда пусть подъезжает прямо к самолёту. Сразу предупрежу, что всю дорогу в машине и самолёте мне надо будет работать и много говорить по телефону.

Айк. Без проблем. Я только за то, чтобы помолчать.

Айк уходит в ванную, а Манн с Ингрид продолжают упаковывать вещи.

Частный самолёт.

Айк заснул в кресле. Ингрид и Манн разглядывают его.

Манн (улыбаясь). Ты ведь хотела работать.

Ингрид. Это сложно, когда он спит напротив… (После паузы.) Он опустил момент с чтением письма в постановке, только упомянул его важность для Вирджинии… И в тот момент в зале я готова была кричать, молить: «Не рассказывай об этом зрителю, не надо. Ведь я тут, я живая. Мне страшно. Обними меня, как в данный момент обнимаешь Вирджинию». В антракте я даже не смогла встать с кресла. Понимала, что он знает, что читал это поистрепавшееся, ветхое от количества прочтений письмо. (