Всё это время я не спускала с Алладина глаз, стараясь проследить, куда он идет. Внутри меня бурлили эмоции – от восторга до нетерпения, и я чувствовала, как сердце стучит в унисон с моими мечтами о сказочном финале.

– ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?! – раздался рык знакомого до дрожи голоса.

Берусь за свои слова обратно: Диму я тоже боюсь, и даже очень! В этот момент все мои мечты о сказке разбились о реальность, и я поняла, что иногда даже самые яркие фантазии могут столкнуться с суровой правдой.

Я взглянула на Серегу. Еще минуту назад пугающий меня парень стоял, как вкопанный, с проступью пота на лбу. В его глазах застыл немой страх перед младшим двоюродным братом, и он даже разжал руку. Он не отрывал от Коши взгляда, словно в его сознании зазвучала тревожная мелодия: мол, не я, это она вообще твоя.

Скоро он сдулся, и я задумалась, где же теперь та великая сеча между братьями? Эх, злодеи, от вас одно разочарование.

Не знаю, смеяться или плакать. С одной стороны, я была довольна, что Серега присмирел, но слух меня не подводил, а значит, невольный пришелец по имени Кощеев явился за нашими душеньками. Лично я смерть не встречала и надеюсь, что еще лет семьдесят не встречу, но уверена, ее трель звучит так же, как и голос злого младшего внука Кощеева.

Я бросила презрительный взгляд на Кошу и почувствовала, как внутри закипает раздражение. Чего ему надо, стоит тут голым прессом в одном полотенце? Мой шаловливый взгляд пробежался по обнаженным и напряженным широким плечам, спустился по твердой мерно вздымающейся груди к идеально накаченному прессу и застрял на полотенце. Мои глазоньки непроизвольно пытались две-три минуты споткнуться на редкой пене или капельках воды, которые, казалось, танцевали на его божественном теле.

Щеки обдало стыдливым румянцем, сердце заколотилось как сумасшедшее, стало тяжело дышать. Я прикусила нижнюю губу, стараясь не стонать – а так хотелось! Но черт с этим, Дима хорош! Он просто физически прекрасен, и меня одолевало желание пощупать его! Пробежать пальчиками по идеальному телу, пытаясь найти хоть один изъян и наслаждаться тем, что ничего не удается найти.

Собрав всю свою волю, я с трудом подняла взгляд к лицу Димы. Сказать, что он зол, – ничего не сказать. Он был в бешенстве! Так и гляди, ща взорвется и разнесет все вокруг. Красные глаза пылали огнем. Влажные волосы зловеще треплет ветер, которого тут, казалось, вовсе нет, но, видимо, состояние Кощева это мало волновало. На скулах и шее парня играли желваки, демонстрируя его и так всем понятную агрессию. Кулаки сжимал так сильно, что костяшки побелели.

Эх, площадь жалко, такая красивая была…

Мой внутренний защитник прекрасного проснулся быстрее, чем Дима что-либо сломал. Я вложила в свой голос презрение, иронию, раздражение и скуку, и заговорила, не меняя своего каменного лица, как будто все шло по давно заезженному сценарию:

– Дмитрий, – Кощеев удивленно вскинул брови, моментально потеряв запал и насторожившись, – ты что здесь забыл?

– Аналогичный вопрос, – прошипел он, нацелив взгляд на мои руки, которые всё ещё крепко держали Серегу.

Сильно осознавая все последствия, я приобняла Серегу, почти повиснув на его руке. Серега оставался в состоянии "аля-«я вековое дерево»", не сопротивляясь, но я ощущала напряжение в его теле, желание раствориться. Он понимал, что готовится к худшему, а зря, ведь будет намного хуже, чем он может себе представить! Нечего было меня пугать!

– Дим, а что тут непонятного? – елейным голосом произнесла я, миловидно хлопая ресничками и стараясь не скалиться. – Я тут на свиданке с Сережей. У нас это… любовь с первого взгляда! Он мне в любви признался и все дела, а я, как скромная девочка, еще ломаюсь.