– Ага! Где он, в воздухе повис, что ли?

– Мальчики, похоже, вы слегка перебрали, – смеюсь я.

Они поворачивают на меня сердитые лица.

– Ну ладно-ладно, – я поднимаю руки вверх, давая понять, что отступаю. – Может, наоборот – недобрали…

– Да скажи ты ему, что он не прав, – требует Гардо.

– Ширт, ты не прав, – покорно повторяю я.

Парень тут же набирает в лёгкие воздух, чтобы продолжить спор, но я его опережаю:

– Я тебя огорчу, но кот тут и в самом деле ни при чём. Ты забыл, что в описании парадокса речь шла о пятидесятипроцентной вероятности наступления неконтролируемого, – делаю ударение на последнем слове, – события, которое могло привести к гибели кота. Но я поняла твою мысль. Ты имел в виду, что если у некоего объекта есть выбор, и ты не знаешь, каким он будет, то – до тех пор, пока ты в неведении, – одновременно происходят все возможные последствия.

– Да! – радостно восклицает Ширт.

– Другими словами, – продолжаю я, – до того момента, пока ты меня сейчас не увидел на этой веранде, я одновременно и находилась здесь, и отсутствовала, ведь ты же не знал, решу я выходить сюда или нет. Правильно я поняла твою идею?

– Именно! – ликующе вскрикивает дизайнер, переводя победный взгляд с меня на растерянного Гардо.

– Постой, Ширт, – охлаждаю его пылкий задор. – Ты всё равно ошибаешься.

– Почему это? – возмущается парень, поднимая вверх брови и готовясь до последнего отстаивать свою правоту. А Гардо, затаив дыхание, ждёт моих пояснений.

– Дело в том, – мягко улыбаюсь я, – что у меня был выбор, идти на веранду или нет. И вся суть твоей логической идеи в том и заключается, что ты не знаешь о моём решении. Но у брошенного тобой предмета выбора нет – наблюдаешь ты за его полётом или нет, на него всё равно в любом случае действует сила земного притяжения. Понимаешь?.. Ну если, конечно, исключить из спора те частные случаи, когда ты можешь бросить, например, подхваченное ветром пёрышко или наполненный гелием воздушный шарик…

Ширт смотрит на меня, пытаясь переварить услышанное. А Гардо чуть ли не подпрыгивает от распирающего восторга:

– Умничка! Всегда восхищался твоим умением формулировать мысль!

Он сжимает меня в объятиях и чмокает в щёку. Ширт, похоже, расстроен.

– Надеюсь, вы не на деньги спорили, – смеюсь я.

– Не, не на деньги, – беззаботно отвечает Гардо.

– Лучше б на деньги, – мрачно бубнит Ширт и отворачивается к парапету. Хлопаю его по плечу и тихо произношу:

– Главное, что не на поцелуй!

Подмигиваю Гардо и возвращаюсь внутрь. В зале организована фуршетная зона вдоль противоположной от входа стены. Свет ещё не приглушили, но некоторые гости уже танцуют, а кое-кто продолжает трапезничать у вытянувшихся в ряд столов, переполненных спиртными напитками, закусками и фруктами.

В дальнем углу зала замечаю высокую плечистую фигуру Морфея. Вот досада! А я и забыла про его намерение прийти! Он стоит в компании Дана и ещё какого-то мужчины, лица которого мне не видно: он повёрнут спиной. Решаю скорее смыться, пока Морфей меня не заметил, но вдруг незнакомец, стоящий рядом с ним, немного поворачивается, и я замираю на месте, а заодно замирает и всё вокруг меня. Сердце начинает бешено колотиться, пытаясь выпрыгнуть через уши. Я не могу отвести взгляд от высокого красавца-брюнета с аккуратной бородкой, придающей ему брутальности. Я узнаю его. Это Декель – моя большая школьная любовь. Он был круглым отличником, усваивал любую информацию буквально на лету. И в него были влюблены все девчонки нашего класса.

Я его ни разу не видела после школы. Знаю только, что он живёт и работает в столице.