– Подождите, я ещё не всё посмотрел.
Когда Петров, наконец, вылез из подлодки на воздух, он заявил:
– Как вы не понимаете? Этому парню так хотелось непременно показать мне все свои вмятины. Я понял, что они пережили за эти кошмарные сутки. Как я мог его торопить?[27]
Подобная чуткость к людям была для него обычной.
Евгений Петров обожал профессионалов на войне – аккуратных, точных, отвечающих за свои слова людей.
Однажды он с коллегой-журналистом находился на наблюдательном пункте артиллерийского полка вместе с командиром этого полка. Немцы засекли их и открыли огонь. Снаряды ложились, то впереди, то позади их, всё ближе и ближе. Командир полка посоветовал журналистам спуститься вниз. Он собрался расправиться с немецкой батареей, но не хотел рисковать жизнями корреспондентов.
– Для чего же мы шли сюда? – возразил Петров. – Мы же для этого и шли.
Константин Симонов вспоминает:
«В глазах его то же самое выражение азарта, что и у командира полка. Петров чувствует себя в эту минуту артиллеристом. Он присутствует при артиллерийской дуэли, и ему так интересно, что он не может уйти отсюда»[28].
Он писал для журнала «Огонёк» и для газеты «Красная звезда» самые разные военные материалы. Один из них, написанный в Заполярье, где шла борьба наших войск с австрийскими горными егерями, назывался «Олени в штанах» – это о советских оленьих лыжных бригадах.
Незадолго до командировки в Севастополь Евгений Петров попросил у своего коллеги плащ. Примерив его, он улыбнулся и сказал:
– Если вы гарантируете неприкосновенность мне, я гарантирую неприкосновенность вашему плащу. Или не ждите никого, или ждите нас обоих[29].
Увы, плащ оказался несчастливым.
Последняя журналистская работа Петрова называлась «Прорыв блокады» – об эвакуации из Севастополя женщин, детей и раненых на корабле «Ташкент». В море корабль яростно бомбила немецкая авиация. Евгений Петров поил раненых на борту из своей кружки. Звёзды сложились так, что корабль всё же причалил к родному берегу.
«Я уже привык верить в чудеса…» – оптимистично записал в блокноте Евгений Петрович Петров.
Очерк был почти написан и готов для сдачи в редакцию газеты, оставалось только отредактировать. Именно этим Петров хотел заняться на борту самолёта, который взял курс на столицу. Но до Москвы самолёт не долетел. Он шёл над степью в Ростовской области на предельно низкой высоте и по вине пилота врезался в холм. От самолёта осталась груда дымящихся обломков. Каким-то чудом нескольким пассажирам повезло, но не Евгению Петрову. Он скончался на месте от потери крови.
Сегодня все события той страшной и великой эпохи воспринимаются уже как очень далёкое прошлое, которое с каждым днём становится от нас всё дальше. Но есть что-то, что всегда останется с нами – это бессмертные книги, очерки и статьи Евгения Петрова, наполненные иронией и любовью к жизни.
Николай Озеров
(1922–1997)
Чемпион в эфире
1935 год, Москва, первенство города по теннису
На теннисном корте Стадиона Юных пионеров море зрителей, больших и маленьких. Все с нетерпением глядят на корт. Ветер раздувает красные флаги, из репродукторов гремит музыка. Настроение у людей бодрое, праздничное, ведь все любят спорт, Страна Советов вообще – спортивная страна. Вот на корте появляется юный теннисист, двенадцатилетний Коля Озеров, невысокий и полненький. Он никогда ещё не участвовал в соревнованиях, но уверен в себе, глаза горят, машет всем рукой. Пришёл один, без родителей. Против него будет играть мальчик с полотенцем на шее, его сопровождают бабушка, дедушка и родители. Начинается игра. Несмотря на столь внушительных болельщиков, мальчик с полотенцем и бабушкой повержен Колей с разгромным счётом 6 : 0, 6 : 3. Коля играет умело и с азартом. Потом ещё одна победа Николая. Через день – снова победа, уже в полуфинале.