Лина слушала не перебивая, только изредка чему-то хмурилась.

– Мы с девчонками иногда собираемся по вечерам, гуляем тут недалеко, на пруд иногда ходим или в парк. Все поступили. Иногда Машка приходит с Алиской. Если захочешь, давай с нами, – предложила ей Лина. – Скорее всего, через год или два у нас уже не будет возможности так часто видеться и гулять, как сейчас. Мы будем созваниваться время от времени и видеться в лучшем случае раз в год – в первую субботу февраля, а может, и реже, станем чужими людьми. Я бы не хотела, чтобы так получилось. У моей мамы со школы три лучшие подруги, они редко видятся, но им всегда есть о чем поговорить, будто они не расставались никогда. Как у них это получается?

– Я не знаю, – пожала плечами Аня. – Не знаю, как можно дружить с кем-то и редко видеться. Я бы с ума сошла. Мне хочется общаться с Мирой постоянно, рассказывать ей о каждом своем шаге. Знаешь, я даже иногда мысленно веду с ней диалог, разговариваю с ней, если ее нет рядом, и она отвечает мне.

– Тебе лечиться надо, – смеялась Лина, трогая лоб Ани. – Или отвлечься на что-то.

– Жаль, что она не нравится родителям.

– Может, стоит к ним прислушаться?

Лина смыла краску и высушила волосы, аккуратно вытягивая их круглой щеткой, пока Аня со скучающим видом смотрела по сторонам. Когда вчера ее красила Мира, она была в радостном предвкушении, что скоро увидит в зеркале красотку, вслед которой будет оборачиваться каждый второй парень. На этот раз Аня ничего не ждала. Лишь бы родители успокоились и перестали ее доставать.

Лина закончила и подвела Аню к зеркалу:

– Тебе идет эта стрижка, нужно просто вытягивать волосы, – сказала она. – Они у тебя волнистые и сильно пушатся. А цвет хороший получился, немного темнее и ярче твоего натурального.

Аня снова не узнала себя. От вчерашнего рыжего клоуна не осталось и следа. Девушка с короткой стрижкой выглядела смелой, свежей и даже немного дерзкой. Аня трогала свое лицо, гладила себя по волосам, будто все еще сомневалась, что это она, будто боялась поверить, что может быть такой интересной.

Хотелось тут же сфотографироваться, чтобы потом показать Мире это фото. Чтобы она тоже это одобрила. Аня хотела было попросить Лину снять ее, но быстро передумала, решив, что Мира, скорее всего, расстроится. Она решила не говорить ей, что перекрасила волосы.

За удачное окончание школы и поступление в институт родители подарили Ане шестиструнную гитару. Она давно мечтала о ней. Ей хотелось научиться играть. Нравился образ поющей девушки с гитарой. Девушки, не просто делающей вид, что играет на гитаре, а действительно умеющей играть. Именно такой Аня себя представляла. Она играет и поет, а друзья громко подпевают.

Несколько раз она брала гитару на время у Машки и не расставалась с ней вечерами на протяжении двух месяцев. Потом вернула, как и обещала, но за это короткое время она все же успела чему-то научиться.

Она покупала самоучители игры на гитаре, сборники популярных песен с аккордами. Когда стопка самоучителей заняла весь нижний ящик ее письменного стола, у Ани наконец появилась долгожданная гитара.

Татьяна помнила, как в прошлом году Аня даже забыла о «Сверхъестественном», когда Машка предложила ей взять на время свою гитару. Раньше дочь, сделав уроки, на весь вечер застывала перед ноутбуком и бесконечно смотрела одни и те же серии.

Отчасти это и стало причиной скорой покупки гитары. Татьяна надеялась отвлечь Аню, но уже не от просмотра мистического сериала, а от общения с новой подругой.

Аня была упрямой. За первую неделю июля она поломала себе ногти и стерла подушечки пальцев на руках, но все-таки смогла разучить песню «Зимний сон», которую любила с детского сада. Сильного голоса у Ани не было, однако слух и чувство ритма не подвели.