Всё происходящее выглядело каким-то сомнительным аттракционом, дурной шуткой, несмешным анекдотом. Заходит мичман Златович в бар.

А оператор станции «Тсурифа-6» ему и говорит.

Да, перед Раулем кочумал на гауптвахте собственной персоной его собственный убийца. Ненарочный, и не его, а предыдущего носителя, но тем не менее. Это вызывало в нём неожиданно сложные и донельзя бурные эмоции.

– «Три шестёрки» здесь, да?

– Ровно шестьдесят вахт, как пришвартованы. И как всегда не без приключений. Ты бы знал, какой бардак они сумели устроить одним своим появлением.

Дурной анекдот, как и было сказано.

– Как всегда, ничего не меняется. Надо им вовсе заход в ЗВ запретить.

– Думаешь, поможет?

И тут до Кабесиньи-третьего, наконец, дошла вся степень нелепости происходящего.

– Но который из них мичман Златович? Я не помню, чтобы их в прошлый раз было двое. Или это мой бэкап врёт?

– Никак нет, – Риоха продолжал наблюдать за ним сквозь прищур, как бы оценивая каждое его ответное слово.

– Тогда как они… погоди. Сколько лихтер-рудовозов «Тэ шесть сотен три» сейчас пришвартовано к станции?

– Мог бы и сам удостовериться, прав у тебя хватает. Два, ровным счётом два.

Любопытно.

– Это какая-то техническая ошибка.

– Мы с Мартинесом тоже сперва так и решили, когда заметили странно ведущий себя в канале подхода рудовоз. Потом даже узнали твоих старых знакомых и немедленно перехватили от греха контроль над этой ржавой колошей.

– Сразу надо было так сделать, – проворчал Кабесинья-третий. – Но дайте я угадаю, не помогло?

Риоха кивнул.

– Именно. Стало только хуже. Корабль стремительно терял управление, реагировал неадекватно, телеметрия вообще шла вразнос, в итоге чуть не разворотил нам направляющие, прямо как в тот раз.

Да. Прямо как в тот раз.

Шутка. Это какая-то дурацкая шутка.

– Но вы же справились?

– Нет, мы нет. Пришёл на помощь экипаж «трёх шестёрок».

– Только не говорите, что мичман Златович оказался в кои-то веки в рубке собственного корабля не бесполезным балластом.

– Тут ты не прав. Он вообще-то настоящий герой. Когда крыло Финнеана беспорядочно прорывалось обратно от Ворот Танно, он сумел прикрыть боди-блоком каргокрафт «Принсепс» от разлёта импактных осколков.

Кабесинья-третий исподлобья поглядел на помятые лица мичманов. Вы ещё медаль им выдайте. Обоим.

– Допустим. И в чём же было дело, в итоге?

– Ты не поверишь, но нам от самой границы ЗВ пришло сообщение по аварийному каналу, стали разбираться, оказалось, с нами говорил экипаж того самого нештатного двойника «трёх шестёрок». Вся аварийная ситуация случилась исключительно по нашей вине, мы с Мартинесом не сообразили, что идёт интерференция двух сигналов.

– Опять аварийные транспондеры?

– Да нет, дело оказалось сложнее, как видишь, к нам в доки в итоге попала пара абсолютно идентичных кораблей. Со всеми потрохами, начиная с транспондерных кодов и навигационного софта и заканчивая экипажем, пассажирами и грузом.

Бредятина какая.

– Как такое может быть?

– Вот ты мне и скажи. Ты единственный из всех, присутствующих сейчас на станции, кто общался с мичманом Златовичем до всей этой ерунды.

Какое интересное определение.

– Ну, я общался только с одним из этих мичманов Златовичей. Да и то, если ты заметил, крайне недолго.

– А вот они, ты не поверишь, в один голос твердят, что никому здесь не верят и готовы общаться только с тобой.

Кабесинья-третий не мог не съязвить в ответ.

– В особенности друг другу, да?

– Как ты догадался?

– Да уж не требуется тут особых догадок. Это же они банально подрались, прежде чем сюда угодить?

– Склоняю голову перед твоей прозорливостью.