Молчаливый диалог двух Избранных, чьи пути пересеклись сотни сезонов назад, и даже после того, как оба надолго покинули Большое Гнездо, этот диалог продолжал своё непрерывное течение. Они делились друг с другом не столько знанием, сколько высшей общностью суждений, основанных на единых законах логики, лежащих в самом основании этой Вселенной, не управляющих её событиями, но составляющих истинную суть всех тех механизмов, что приводили их в движение.

Сухой, хладнокровный рапорт нижестоящего в иерархии подчинения своему высшему руководству, приказ которого было немыслимо оспорить, даже если тот был совершенно неисполним. При этом средством общения служила безэмоциональная цепочка фактов, вытекающих один из другого так же неизбежно и непоколебимо, как лавина следует за падением первой снежинки на вершину обледеневшего горного пика.

Яростный, бессмысленный спор двух бесконечно чуждых друг другу существ, чей субъективный опыт делал любой факт в их изложении настолько искажённым в деталях и подробностях, что с тем же успехом речь могла идти не об одном и том же факте, объекте, событии или же выводе из них, а о совершенно далёких, не имеющих никакого отношения друг к другу явлениях, быть может, даже вовсе вымышленных вещах, из которых ровным счётом ничего не следовало.

Увы, последствия этого спора тянулись так далеко в пространстве и во времени, что завершить его, сдавшись без боя, Илиа Фейи никак не мог себе позволить. Ни далёкое Большое Гнездо, ни это растреклятое Пероснежие, ни летящие, ни ирны, ни артманы не простили бы ему подобной беспечности.

Если у него ещё оставался шанс, он должен был пытаться продолжать борьбу. Продолжать спор с соорн-инфархом.

– Важнейшей целью моей миссии служенаблюдателя было предотвращение подобных коллизий, соорн-инфарх, вы же сами поручили мне остаться здесь и…

– И наблюдать, нуль-капитул-тетрарх, вы должны были придерживаться стратегии абсолютного невмешательства во избежание даже минимальных конфликтов со средой и объектом вашего наблюдения.

– Я так и поступал, соорн-инфарх, в точности! Наблюдал, фиксировал, отправлял безумные простыни отчётов, на которые не поступало ни единого ответа!

– Что и было прямым следствием невероятной важности вашей миссии. Для того, чтобы ваш глаз оставался объективным, а ваши отчёты максимально полными, вам ни в коем случае не должно было поступать никакой обратной связи, поскольку из неё вы могли вольно или невольно сделать ложные выводы о том, какая информация является приоритетной или какие конкретно события являются наиболее ожидаемыми и ключевыми в вашем поиске. Вам следовало соблюдать информационный, логический и эмоциональный нейтралитет во всём.

– И я с глубочайшим почтением внимал этой мудрости, до самого конца оставаясь преданным служителем возложенной на меня миссии. Но вы же сами уточнили, соорн-инфарх, что не само это наблюдение являлось целью, но предотвращение дальнейших конфликтов с артманами. Мы и без того по самый рострум увязли в делах Пероснежия, и за прошедшие тысячу сезонов только увязаем ещё больше.

– Несомненно, коллега, вы как всегда правы, однако ваше неразумное вмешательство во внутренний конфликт чужой расы лишь усугубило и без того шаткое положение вещей в этой галактике. Как вы уже ранее заметили, само наше участие в истории артманов как межзвёздного вида есть попрание принципов невмешательства и самоопределения народов. Факт отправки спасательного флота к Старой Терре служит нескончаемым источником ошибок, а вероятно – и несчастий нашего народа в будущем. Я не устаю утверждать – летящим необходимо немедленно покинуть пределы Пероснежия и полностью прервать всякий контакт с артманами.