Сказка перед моими глазами начала понемногу развеиваться. До последнего автобуса остаётся минут десять, если не поторопиться, придется праздновать Новый год на вокзале. Но я слишком боюсь устраивать истерику и торопить добродушного парня, который в любой момент может передумать заниматься благотворительностью. Первый банкомат издает противный лязг – «Не работает, собака». Во втором – закончились купюры. Стрелки часов тикают в ушах, сердце колотится, но я не подаю виду. Парень мне что-то рассказывает, пытается меня отвлечь, успокоить, но его слова пролетают мимо ушей.

Бог любит троицу. Третий банкомат наконец выплевывает несчастные триста рублей. Напоследок я пытаюсь разглядеть имя своего ангела-хранителя на карте, но она оказывается неименной.

Мы бежим к стоянке. Ничего похожего на нужный мне автобус я там не обнаруживаю. Неужели он уехал ровно минута в минуту?

Мечусь из угла в угол, не понимая, что теперь делать. Хочется лечь в сугроб, накрыться им, как большим пуховым одеялом, и заснуть. Парень, который до сих пор меня не покинул, советует обратиться к диспетчеру. Эта идея меня немного ободряет. Может, еще не все потеряно.

– Когда следующий в Долгопрудный? – спрашиваю я через окошко.

– Следующий только завтра, в 11 утра. Чуть-чуть опоздали. Пять минут назад ушел.

В глазах все меркнет. Как глупо. Словно я вновь услышала неправдоподобное и абсолютно нелепое в трубке телефона: «Регина, ваша мама умерла». Я тогда не поверила. Ещё вчера утром мы спокойно завтракали вместе блинчиками с медом, а вечером она просто упала с лестницы. Я даже не успела её навестить в больнице.

– Слушай, мне очень жаль. Но, знаешь, мы можем отпраздновать энгэ вместе. Я тоже сегодня один остался. Как-то так, – тихо и с неловкостью произносит он.

Кто он? Высокий, но слегка сутулый и щуплый, даже через зимнюю куртку видно, что парень не любитель спортзалов. Очки на пол-лица, нисколько не делающие из него интеллигента. Как будто обычный одноклассник, который всегда сидел за задней партой, хорошо отвечал по физике и ни с кем не разговаривал.

– А где? – выгнув бровь, интересуюсь я.

– Можно у меня.

Делаю удивленное лицо.

– Как-то не очень прилично, – несмотря на наивный вид, парень всё равно не внушает мне полного доверия.

– Приставать не буду. Ты не в моем вкусе.

– Прямолинейно, – его слова вызывают во мне ещё большее недоумение.

– Слишком юная, что ли.

– Мне девятнадцать, дядя, – зачем-то начинаю оправдываться, хотя уже планировала свалить от этого чудака.

– Ты подрастешь и поймёшь, когда тебе тоже будет двадцать три. Поймешь, что между нами – не четыре года, а огромная пропасть. Даже через пару лет не поверишь, что ты сейчас и ты тогда – это один и тот же человек.

Смотрю на него в упор, пока в моей голове решается нелегкая задача.

– Нет, парень, так не пойдет. Но спасибо за приглашение, – в ответ на меня смотрят печальными понимающими глазами. – А дашь позвонить в последний раз?

Он протягивает мне телефон, в трубке раздаются долгие гудки.

Может, этот зануда вовсе безобиден. По крайней мере таким он кажется. Если я соглашусь, то не испорчу тете новогоднюю ночь и успею посмотреть куранты. Меня не будет тихо ненавидеть угрюмый дядя Валера за то, что ему приходится праздновать Новый год в дороге. Я не буду всем напоминать о нашей общей потере своим видом, потому что: «Региночка, как же ты похожа на свою мать в молодости, одно лицо». Мне остаётся только безумство. Да и разве со мной может произойти что-то хуже смерти?

Тетя наконец отвечает, на фоне орет телевизор и гремят тарелки. Отхожу на несколько шагов, чтобы никто не слышал, как я вру.