Мать похвалила бабушку за то, что та все так тщательно продумала, и заверила, что они обязательно найдут Фэнцзю хорошего мужа – с учетом каждого бабушкиного требования. Та может быть спокойна.

Слова матушки и бабушки навалились на сердце Фэнцзю камнями в тысячу цзиней. Она на цыпочках вышла из сада. Ее слегка шатало, а голова кружилась.

Хотя Дун Хуа всего добился сам и имел высокий статус, он не был выходцем из знатной семьи – уж тем более знатной в трех поколениях. Ее бабушка наверняка была бы этим недовольна. Хотя в прошлом владыка и был очень влиятелен, с тех пор он удалился в Рассветный дворец и теперь не обладал настоящей властью. Это еще больше не понравилось бы бабушке. Его победы на полях сражений вошли в исторические летописи, по которым учат следующие поколения. Если бабушке не нравился воинственный четвертый дядя, то как сильно ей не понравится владыка, который воевал больше тысяч дядей вместе взятых?

Владыка, несомненно, был красив, но только его красивое лицо бабушка бы и одобрила. Что же Фэнцзю оставалось делать?

За дорожкой вокруг дома трепетали на ветвях пожелтевшие листья. Промозглый ветер и осенние деревья нагоняли тоску, заставляли сердце Фэнцзю сжиматься в неизбывной печали. В груди у нее ныло. Она присела на корточки у дорожки в задумчивости. Попросить отца прислать кого-нибудь в Рассветный дворец для сватовства, скорее всего, не получится. В поисках взаимности владыки она могла рассчитывать только на себя.

В этот момент сцена изменилась, однако Фэнцзю даже не заподозрила, что все происходящее – сон. Напротив, смена сцен показалась ей вполне естественной, только случилось все, смутно чувствовала она, в очень-очень далеком прошлом.

Увы, Фэнцзю почти забыла, почему когда-то умоляла Сы Мина помочь ей войти в Рассветный дворец. Если бы она, несмотря на то что Дун Хуа не отвечал высоким требованиям семьи, рассказала о своих чувствах и попросила отца отправиться в Рассветный дворец для сватовства, как бы сложилась их история сегодня?

Когда в сознании всплыло слово «сегодня», Фэнцзю вдруг почувствовала себя странно. Сегодня, сегодня. Кажется, она была не очень довольна своим «сегодня», но каким же было это ее «сегодня»? В конце концов, что «сегодня» был за день?

Фэнцзю растерянно огляделась вокруг. Она лежала на брачном ложе с алым покрывалом. Мерцали высокие свадебные свечи, тихо светила в окно луна, и беспрестанно стрекотали сверчки. Так, значит, сегодня была ее свадьба с владыкой Цан И.

Отец все искал и искал ей мужа и наконец выбрал владыку Цан И с горы Чжиюэ.

Фэнцзю вспомнила, что, конечно же, выбор отца ее не устроил. Мгновение назад она стояла у главного входа и прямо около свадебного паланкина спорила с отцом, мол, если уж ему так нравится этот со всех сторон достойный Цан И, то пусть сам на нем и женится, а не заставляет ее. Вздорное предложение Фэнцзю так разозлило господина Бай И, что он тут же связал дочь пленяющими бессмертных путами и бросил в паланкин.

Но как она так быстро оказалась у Цан И на брачном ложе? Она смутно чувствовала, что по пути из Цинцю на гору Чжиюэ произошло что-то заслуживающее внимания, но как так получилось, что эта часть была словно вырезана?

Впервые Фэнцзю задалась вопросом, а не спит ли она. Но все вокруг настолько походило на правду, что она никак не могла поверить в обратное. В мерцающем свете свечей она вдруг услышала, как за воротами бессмертный отрок-прислужник четко объявил:

– Владыка прибыл!

Разумеется, владыкой, с которым Фэнцзю полагалось тогда разделить ложе в брачную ночь, был Цан И. Она вздрогнула. Она никак не могла вспомнить, когда же успела поклониться с ним Небу и Земле. Кроме того, брачное ложе?..