– А как тебя зовут, королева-динозавр? – продолжал разговор Егор.

– Рекс!

– Понятно.

Он посмотрел на меня, все еще сидя на корточках. Мне почему-то остро захотелось провести рукой по его волосам. Раньше я часто так делала… Волосы у Егора густые, жесткие, непослушные. Раньше они были длиннее, и я могла лохматить его прическу, сколько душе угодно. Сейчас он стрижется короче. Но, я уверена, его волосы такие же на ощупь.

– Странное имя для девочки, – произнес он, поднимаясь. – Рекс.

– Зато для динозавра в самый раз, – улыбнулась я.

– Р-р-р! – зарычала на него Ксюша. – Я не девочка.

– Да понял, понял.

Он оглянулся на дверь и сказал:

– Мне пора, меня ждут.

– Нам тоже пора, – я взяла Ксюшу за руку.

– Еще увидимся, – произнес Егор.

– Наверное…

Мы дошли до дверей, Егор пропустил нас с Ксюшей вперед.

– Придешь на тусовку? Все наши собираются на Старый Новый год. Весь курс.

– Вряд ли. Я всего на пару дней приехала.

И это прекрасно. Я не собираюсь ни с кем встречаться. Хотя с теми, кого я больше всего не хотела видеть, судьба меня уже столкнула…

***

Марина

Столик, за которым расположились деловые партнеры Егора, был совсем рядом с нашим. Егор сел лицом к нам. Я тоже не могла сесть к нему спиной – места были заняты, на них расположились Инга и Миша.

Наверное, я бы могла попросить Ингу поменяться со мной, но не стала. Егор бы понял, что я специально от него прячусь, Миша бы подумал, что я странная, а Инге пришлось бы сидеть слишком далеко от своего жениха.

Выдержал ли Миша испытание? Затрудняюсь ответить. Он держался со мной и с Ксюшей очень вежливо, к обеим обращался на “Вы”. Ксюшу это смешило.

– Он говорит, как будто я воспитательница, – сообщила она мне.

Наверное, воспитательница в детском саду – единственный человек, к которому Ксюша обращается на “Вы”. Всем остальным, даже незнакомым, она пока “тыкает”.

Как раз в тот момент, когда мы устроились за столом, заиграла живая музыка. Один из музыкантов сидел за клавишами, второй стоял перед микрофоном и перебирал струны гитары.

– Я хочу, чтобы они не пели! – заявила Ксюша.

Миша посмотрел на нее удивленно. Но ничего не сказал. Наверное, к счастью. Потому что Инга за ним внимательно наблюдала.

А я, глядя на них, видела: они оба относятся к Ксюше с опаской. Как к мине замедленного действия. Оба боятся детей… но это пройдет, как только у них появятся свои.

– Пусть они перестанут! – не унималась Стрекоза.

Для убедительности она даже хлопнула ладонью по столу, а потом начала яростно раскачиваться на стуле.

Что-то она сегодня не в настроении. Капризничает, своевольничает. Наверное, устала с дороги. Тащить ее в ресторан было не очень хорошей идеей. Да и меня тоже. Если бы я не пошла, мне сейчас не пришлось бы сидеть как на иголках, не зная, куда девать глаза.

Когда я смотрела прямо перед собой, мой взгляд упирался в Егора. Он о чем-то оживленно беседовал со своими спутниками но при этом, как мне казалось, не отрывал от меня глаз. Я пыталась смотреть в сторону, или на Ксюшу, но все равно чувствовала, как его взгляд обжигает мою кожу.

Миша достал из кармана блокнот, ручку, нарисовал смешную рожицу и показал Ксюше. Она заинтересовалась, но лишь на секунду. А потом снова начала раскачиваться на стуле и требовать, чтобы музыканты перестали играть.

– Ксюша, прекрати! – взмолилась я.

– Мне не нравится такая песня!

– Так не слушай. Хочешь, я дам тебе свой телефон?

– Хочу! – обрадовалась Стрекоза.

Ей нечасто удается поиграть в игры на телефоне, в ее возрасте это не слишком полезно. Так что это средство используется только в крайних случаях, таких, как этот.