Я так поняла, аудиенции с сонной, разбуженной посреди ночи главной фрейлиной мне не миновать.

Но пока не поняла, чего ждать от этой аудиенции…

Ноги гудели от усталости. Целый день возилась на кухне, потом отбрыкивалась от насильников, а чёртова метка даже отдохнуть не дала! Погнала в королевские покои, как будто нельзя это было сделать с утра! Я сделала пару шагов в сторону и уселась на кушетку, где отдыхала до моего вторжения Эммелина. Боже, как это прекрасно — сесть и вытянуть несчастные ноги!

Младшая фрейлина отреагировала так, будто я ей на голову села. Глазоньки выпучила, руками всплеснула, но, к счастью, ничего не сказала. Если бы вякнула, я бы в неё плюнула, честное слово, ибо задолбали со своими условностями! Но, походу, Кисуня была моим пропуском и индульгенцией. Кстати, она удобно устроилась на моей груди, поглядывая на фрейлин искоса. Я погладила кошку. Никто тебя не обидит, маленькая!

Девушки нервничали, торча у двери во внутренние покои и поглядывая друг на друга. Сесть рядом со мной не решились. Ну и пусть у них ноги болят… А вот я начала отплывать. Стало тяжело контролировать голову — я клевала носом и периодически забывалась. Скорей бы уж проснулась эта… старшая, главная, какая там…

Прошло не менее получаса по моим внутренним часам. Возможно, больше или меньше. Дверь распахнулась, и перед нами предстала женщина лет тридцати. Я воображала её гораздо старше и безобразнее, чем-то вроде старушки-приживалки, но она оказалась вполне себе представительной дамой. Полностью одетая — платье не блистало роскошью, но я и не в курсе, как одевались здешние приближённые к королевским особам лица — и с папильотками в тёмных волосах, она остановилась на пороге, осмотрела экспозицию и спросила:

— Зачем ты хочешь видеть королеву, чернь?

Эммелина замешкалась, но подскочила ко мне и пхнула кулачком в бок, зашептала:

— Встань, когда с тобой разговаривает главная фрейлина Её Величества!

— Простите, уж как-то не догадалась, — фыркнула я, мгновенно просыпаясь. Я-то встану, мне не трудно, но реверансов перед этой тёткой выплясывать не буду.

Оглядев меня, поднявшуюся, главная фрейлина поджала губы. Я улыбнулась:

— Добрый вечер. Я принесла королеве её кошку. То есть, диу. Но вот эти безрукие не умеют с ней обращаться. Поэтому им я Кисуню не отдам, только в руки королеве. Если, конечно, она захочет принять своё сокровище обратно.

— Ты смеешь ставить условия?

Вид у фрейлины был такой, что я испугалась, как бы её не хватил удар. Вот так будет пыжиться и краснеть от гнева — заработает инсульт! Ладно, не буду её доводить, так уж и быть.

— Это не условия. Это забота о дие. Она может и зачахнуть, если с ней не обращаться, как положено.

— Что же, есть какие-то особые условия содержания этой диковинной зверюшки? — удивилась главная фрейлина.

— Вы меня извините, пожалуйста, — решительно ответила я. — Не знаю вашего имени… Но обо всём этом я готова говорить только с королевой.

— Что ты хочешь за услуги, девка? — у фрейлины дёрнулся левый глаз. Ну вот, довела бедную женщину до нервного тика! — Я дам тебе красивую заколку в волосы. Нет? Ты хочешь золота? Я дам тебе монету… Две монеты!

— Меня не интересуют подарки.

— Я не стану будить Её Величество только оттого, что какой-то девке с кухни захотелось поговорить! — возмутилась фрейлина. — Королевская диа живёт в достатке и сытости, нам не нужны твои советы!

Проигнорировав последнюю фразу, я снова опустилась на диванчик:

— Ничего, я подожду, пока королева проснётся.

От такого моего поведения главная фрейлина едва не подавилась праведным гневом, но внезапно её глаза блеснули: