Да.

Поэтому, подумав и прикинув последствия, на звонок я таки ответила, объявила, что спать уже легла, ибо у нас в отличие от Гаваны на дворе ночь. Уверила, что голос у неразумного ребёнка не пьяный, а сонный, и завтра я ей позвоню.

Обязательно.

Ещё через пять минут, опустив замолчавший телефон на пол, я заметила вывалившийся из сумки дневник. И не знаю, как дневник, а я – да, волшебная… дура, потому что дневник я открыла и, с трудом отыскав ещё ручку, села писать желания.

Говоришь, исполнятся до сентября, юное дарование?!

Посмотрим.

Высунув от усердия кончик языка и тихо фыркая от еле сдерживаемого смеха, я принялась сочинять.

Интересно, тут как во всех сказках – лимит на три желания или можно больше?

А, впрочем, больше я придумать не успела.

Часы гостиной отбили полночь, а я зевнула и поняла, что пора спать. Волшебство волшебством, а поиски квартиры с утра никто не отменял.

Утро, похмелье, ненависть ко всему миру в апогее и игрушечный енот. О последнего я запнулась в коридоре, свалилась, и на меня снизошло озарение.

– Ми-и-ил, я поняла почему енот!

С кем вчера обнималась, я поняла тоже.

Подруга же с банкой рассола в обнимку выглянула из кухни и, мрачно поглядев на меня, проворчала:

– А я нет. Обычно белки приходят. Впрочем, у тебя всегда всё не как у людей.

Я закатила глаза.

То, что я умудрилась заболеть во время экзаменов, а после из-за меня одной закрывали всю школу и я писала историю в резервный день, она будет помнить долго. Примерно, как и все учителя. Два года прошло, а они до сих пор меня на улице узнают.

Злопамятные люди.

– Я про второе желание, – от её сарказма я отмахнулась. – Я поняла, почему загадала енота.

Для убедительности пнула её метровый пылесборник, подаренный на прошлый день рождения ненаглядным Юрочкой.

Кстати, о Юрочке.

– Твой когда возвращается?

– Послезавтра, – Мила зевнула и убедительно заверила, – но ты не волнуйся, он тебе будет рад.

Ага, очень.

Как Рязань монголо-татарскому нашествию с Батыем во главе.

Я улыбнулась сладко, поверила безоговорочно и, открыв ноутбук, села искать жилье.

***

К семи вечера ноутбук был на грани смерти, а я на грани истерики, депрессии и открывания бутылки рома, что была случайно обнаружена в закромах Юрки ещё вчера. Ноутбук от смерти спас найденный под подушкой зарядник, а меня от алкоголизма и нервного срыва, как мне сказали пару минут спустя, звонок Ромки.

Ромочки.

Моего Ромео, что являлся лучшим другом.

Он же мой пожизненный крест, жилетка во время всевозможных катастроф, генератор безумных идей, редкостный пофигист и даже мой двухчасовой сокамерник в обезьяннике, откуда нас вытаскивали его родители.

И вчера в первую очередь я бы позвонила именно ему, но Ромка был в Казани на очередных соревнованиях по кудо, которым занимался он со школы и которое я с переменным успехом путала то с дзюдо, то с тхэквондо.

– Варвар, я вернулся! – громогласно радостно провозгласил он.

– Ромка! Ромочка!!!

Депрессию и все прочие неприятности сняло как рукой. Я же, визжа от радости и счастья, заскакала зигзагами по комнате и скорчила страшно-довольную рожу Миле, что пыталась успокоить и напомнить, что внизу соседи.

А соседи – хоть и с натяжкой – всё же люди.

– Ром, через час в нашей кафешке, – уворачиваясь от подруги и подушки, проорала со смехом я. – Срочно-срочно, жду тебя!

Телефон Ромкиным голосом без малейшего удивления, будто я его дёргала подобным образом минимум раз в неделю, пообещался быть через час в кафе.

Как штык.

Он отключился, а я с радостными воплями: «Милка, Ромка приехал!» и под куда менее радостные: «Заткнись, полиция приедет!» принялась собираться.