– Я пока мало что знаю о них.

Хоть я и была для всех внучкой почтенной леди, но в дела рода она начала меня посвящать относительно недавно, вероятно, чувствуя приближающийся конец жизни.

– Не волнуйтесь, – улыбнулся граф. – Люди поймут печаль вашей утраты, и первые полгода вы спокойно сможете входить в курс всего происходящего. К тому же я уверен, что такая благовоспитанная девушка, как вы, просто обязана быть во всем идеальной. Думаю, вы полюбитесь всем и сразу. Другого от внучки, воспитанной леди Дикторией, ожидать просто невозможно. Король безоговорочно прав: если бы вы захотели, то брак с кронпринцем был бы вам гарантирован уже давно. Из всех дворянок настолько хорошо ему не подойдёт ни одна из нынешних дебютанток.

– Я очень вам благодарна за искреннюю веру в меня, – я присела в реверансе. – Но даже с согласия короля пока я не могу претендовать на полноправное владение и распоряжение герцогством де Шаларгу. По этой причине прошу вас найти достойного преемника из числа всех побочных наследников и наследниц, которые только есть.

– И все же столь нежный цветок мог вырасти только у нашей Железной леди, – мужчина начал медленно перебирать документы. – Никто другой не способен на такое великодушие. Но не волнуйтесь, сейчас все подпишем, и вы станете хозяйкой. А на похоронах я всем сказал, что вы уже просто не выдержали и упали в обморок, до такой степени не хотели расставаться с бабушкой. Многие люди меня поддержали: все же вы три дня около гроба проплакали. Так что столичная знать вас поняла и приняла.

– Мне очень лестно от вас это слышать, – льющаяся потоком вежливая благодарность начинала потихоньку утомлять меня. – Не желаете ли чаю?

– О, с огромным удовольствием, – просиял граф, а я нашла повод сбежать из комнаты.

В его бескорыстную доброту по отношению ко мне, честно говоря, не особо верилось. Какие тут могут быть нежные чувства, если и сам граф до последнего не верил в то, что старушка отпишет все имущество сиротке, выкупленной с аукциона, и бросит на произвол судьбы собственную семью. В обществе ходил красноречивый слух, что дочка леди Диктории дошла аж до постели личного секретаря короля, благодаря чему непременно получит наследство. Мол, никакая племянница ей не страшна.

Все аристократы прекрасно понимали, что без поддержки я на самом деле не смогу ничего сделать. Вот только мне повезло – на моей стороне были королева и принцесса. Еще, как я смогла понять, король вознамерился таким образом заполучить себе герцогский дом и женить своего единственного сына. Где еще они могли найти столь хорошо воспитанную и покорную невестку?

Только почему-то аристократы забывали, что при всей своей кротости и нежности, леди Диктория обладала железным характером и силой воли, которым позавидует любой мужчина. Наверное, по той же причине, по которой никто ни разу не осмелился упрекнуть ее дочь в блудливости. Люди попросту высказывать в лицо влиятельной герцогине все, что они думали о ее семье. После смерти мужа, одного из выдающихся главнокомандующих морского флота, принесшего много побед нашей стране, она элегантно и безошибочно втоптала в грязь и сравняла с землей каждого, кто так или иначе был причастен к неприятному инциденту. Даже от нападавшего Фирхасара она смогла потребовать компенсацию, и теперь герцогский род де Шаларгу имел самые обширные виноградники во всем южном полушарии.

Меня она воспитывала в том же духе. Если надо будет, я не постесняюсь и королеве на жалость надавить, и у короля аудиенции попросить, и кронпринца под венец увести. При всей моей внешней хрупкости и трагичности, притворство я вижу насквозь. Понимала, что граф пытается всеми силами остаться моим адвокатом, а на наследство ему, собственно, плевать. Скажи правитель нашей страны, чтобы я собирала чемоданы и шла на все четыре стороны, он с тем же усердием поддакивал бы и поливал бы меня грязью с ног до головы.