– Гелло, а тебе кто-нибудь из девчонок уже нравится?!

– О, Боже… Ты мне нравишься!

– Ну я серьёзно!

– Нет, не нравится… Неужели тебе кто-то из наших может понравиться?! Мы же с самого детства друг друга знаем! И вообще… рано ещё об этом говорить.

– Ну-у! Рано или не рано – это у всех по-разному. О! Леока, а ты чего молчишь?

– А я-то что?..

– Ты уже несколько месяцев как детерминировалась! Что-нибудь чувствуешь на эту тему?

– Мирои, угомонись…

– Нет, ну должно же быть хоть что-то! Тебе тоже никто не нравится?! Да почему вы такие странные?! А-а-а, я догадываюсь, в чём дело! Конечно, тебе никто не может нравиться, потому что тут одни хилые, только после детерминации, а ты уже видела ТАКОЙ мужской эталон!

– Мирои, чёрт, тьфу, ты рехнулась?!!

Она расхохоталась и на всякий случай отскочила подальше от возможного наказания. В глазах её теперь постоянно плясали черти, а прошлый застенчивый и нервный аген совсем пропал и возвращался крайне редко.

Она смеялась, Гелло изобразил, что его сейчас стошнит, а я не могла разозлиться сегодня, даже если очень хотела.

– Да брось! Ну ты же не будешь отрицать, что видела! – продолжала балаганить подруга, держась от нас на некотором расстоянии.

– ЧТО видела?!

– Фигуру, мускулатуру! Слушай, и не отрицай, что по форме…

– Я ничего не буду отрицать, лишь бы ты замолчала.

– Хватит, меня действительно мутит! – подал голос Гелло.

А вот его вечная уверенность и деятельная энергия как-то притухли после детерминации. Он выглядел бледным и слишком задумчивым.

– Да перестань, на лекциях по анатомии и взаимоотношениям полов не мутило же!

– Там мы анатомию конкретных людей не обсуждали…

– А теперь пора!

– Мирои, знаешь, как это называется?

– Знаю! Но это нормально!

За их пререканиями я сперва не увидела сигнала о входящем звонке, выскочившем на экране часов. А взглянув на определившийся номер, замерла посередине шумного коридора и побледнела до уровня Гелло. Друзья притормозили.

– Он…

– Кто?

– Твой мужской эталон!

Звонил бывший начальник и наставник. Я не слышала его уже два месяца и не ожидала услышать в будущем… На последней личной встрече он вопреки здравому смыслу предложил мне работу, а при последнем звонке подтвердил это предложение. Несмотря даже на то, что я в сердцах и нецензурных выражениях высказала ему своё нелестное мнение о нём самом. Зачем он звонит теперь? Что ещё ему может быть от меня нужно? Вся радость дня улетучилась, ладони вспотели, похолодело внизу живота…

– Не отвечай! – выпалила Мирои, и в глазах её вдруг мелькнул прежний испуганный аген.

– Вы оба взрослые люди – надо ответить, – и Гелло тоже нахмурился как-то по-старому.

Леока, возьми себя в руки! Не сделаешь этого, не ответишь – считай, встанешь в ряд со всеми теми, кто его боится и уступает ему дорогу в коридорах.

Часы продолжали настойчиво сигналить о звонке. Он знает, что я не отвечаю неслучайно. Ладно, глубокий-глубокий вдох…

– Я вас слушаю.

– Здравствуй, детка! Рад тебя слышать, – низкий, с хрипотцой, голос охотника звучал как обычно расслабленно и насмешливо с самых первых слов. – Ну? Можно тебя поздравить? Вступила сегодня во взрослую жизнь? Как тебе тут, у нас, нравится?

Боже, разговаривает так, будто мы созванивались всего пару дней назад!

– Простите, господин Мичлав, – как можно холоднее отвечала я, расправив плечи перед глазами друзей, – к сожалению, мне неудобно сейчас разговаривать. Могли бы вы сразу назвать причину своего звонка?

– Не понимаю, что ты там говоришь! Связь, наверное, поганая, а? Давай-ка выходи наружу – тогда мы точно друг друга поймём. Хочу на тебя посмотреть.