– А… откуда у тебя деньги?

– Ну как откуда? Копила.

– Сколько ты копила, бабуль? Сто лет? Или двести?

– Ну почему, 2—3 пенсии отложила и вот скопила.

– А какая у тебя пенсия? – слова бабули с каждым разом вводили меня в еще больший шок.

– Девяносто семь тысяч. – без удивления и чопорности промолвила. Как будто нормально.

– Повтори пожалуйста, – на самом деле я расслышал сумму, названную бабушкой, но мне необходимо было убедиться.

– Девяносто семь тысяч, Максим.

– Ты что, сумасшедшая? Твоя пенсия составляет семнадцать с половиной тысяч, – после этих слов бабушка будто взорвалась, а я совершенно не понимал в чем дело. Она, чуть убрав трубку в сторону, и посмотрев на меня, как на тупого:

– Ты головой ударился, сынок? Я 50 лет жизни подарила заводу, семнадцать с половиной тысяч, ишь, что придумал. Я работала инженером-конструктором, руководителем конструкторского бюро и буду получать эти копейки?! – бабушка никак не унималась и голос становился более крепким, более стальным. Я не знал, куда себя деть, просто стоят напротив нее, слушал и искренне пытался понять, что же я сделал все-таки не так.

– Да ты просто издеваешься стало быть надо мной?! – быть может это просто все большая шутка? Хотя слова и тон бабушки не были похожи на шутку, завелась она всерьез, по крайней мере.

– Вот у меня пенсия 97 тысяч, плюс, значит, надбавка как раз таки 10 с половиной, и плюс пенсия по старости, за 80 лет – 7 тысяч. Ну, в итоге 114 тысяч где —то в месяц выходит.

– Бабуль, а откуда деньги у государства? – снова сказать, что она сошла с ума или ее слова являются ложью я просто не рискнул. Обычно так ведет себя дед, при виде наступления бабушки.

– Ну как откуда, мы платим налоги, все эти деньги идут на наше же содержание. Спроси у деда. Не знаю почему ты так всполошился из-за этой Швейцарии, я даже про вещи забыла! Кстати, я там была уже и не скажу тебе, что это лучший отдых в моей жизни!

– Была? Когда? – от удивления, я присел на диван, даже не заметил – что там был пульт от телевизора.

– Так, в прошлом году, вот. Люди там не конечно не такие счастливые, как в нашей стране. Видимо сказывается атмосфера, природа, история. Скучновато. Но, для общего развития, так сказать, слетать туда не помешает, а уж тем более подлечиться. Деду не нравятся они – души говорит нет. Нет тайны. Лучше говорит, на Алтай.

Я не стал ничего на это отвечать и просто ушел на кухню. Тот запах, который ударил мне в голову при входе, напомнил мне о супе на кухне. На самом деле, я очень проголодался, просто с бабушкиным разговором даже и об этом забыл. Когда я поставил свой суп разогреваться, я все еще слышал, как в другой комнате бабушка собирала вещи и повторяла: «Семнадцать с половиной тысяч, да как так жить то вообще. Максим ударился головой, мой маленький мальчик…». Я совершенно ничего не понимал.

Я со всеми своими неоднозначными мыслями принялся есть разогретый суп. И тут, откуда ни возьмись в квартиру заходит мой дед. Он одновременно открывал дверь говорил следующую фразу:

– 420 рублей, и куда это годится?! Тань, ты слышишь, – он посмотрел в сторону бабушкиной комнаты, не замечая меня на кухне, – 420 рублей включили в нашу оплату. Я сейчас написал заявление, и когда будет следующее собрание жильцов, мы обязательно поднимем этот вопрос, – дед наконец повернул голову в сторону кухни и заметил меня,

– О, Максим вернулся! Как твое здоровье? – подтягивая ремень он подошёл ко мне и протянул свою большую ладонь. Резким движением взял мою руку и притянул к себе, и как всегда сильно хлопать по спине.

– Да все в порядке, дедушка. Я вижу ты вдруг заинтересовался собраниями жильцов? Ты же никогда их не посещал. Я вспомнил своего деда, который совершенно не интересовался политикой, гражданскими инициативами, какими-то собраниями. Он всю жизнь проработал на заводе и считал, которому не обязательно знать что-то лишнее.