Гости наскоро умылись, позавтракали душистыми лепешками и заторопились в дорогу. С вечера договорились, что дядя Юра отвезет всю компанию на уазике до пастушьей стоянки, а оттуда они отправятся в горы уже верхом.

Сам Айдар уехал туда еще на рассвете, чтобы согнать и заседлать лошадей.

Пока Дэн умничал с хозяйкой дома, какой сбор она добавляет в чай, а Катька распекала Егора, что он как-то не так свернул спальники, Алиса уже выволокла свой рюкзак, кинула его в кузов машины, а сама запрыгнула на переднее сиденье. Это чудо отечественного автопрома она приметила, еще когда выходила утром в баню умыться не остывшей за ночь водой, и точно решила, что не упустит шанса прокатиться именно впереди. Уазик был до того старый, что у него отсутствовала не только крыша, но и лобовое стекло, однако это ее не остановило.

Девушка нетерпеливо ерзала на растрескавшейся подушке кожаного сиденья и сама себе удивлялась. Предвкушение поездки по бездорожью и самовольный захват самого козырного места отдавали чем-то хулиганским, и от этого она прямо-таки ликовала.

Именно таких ощущений Алисе, наверное, не хватило в детстве. Дворовые друзья прыгали с гаражей в сомнительные сугробы, бегали на ближайший заводик за жвачкой из гудрона, исследовали подвалы домов. Но для девочки из приличной семьи все прошло мимо.

«Ты выше этого», – твердила мама, собирая дочь на тренировку по аэробике или в художественную студию. В какой-то момент Алиса сама поверила в это, как и в то, что у нее другие задачи и цели. Вот только какие именно, так и не смогла разобраться.

А этим утром, несколько опьянев от количества кислорода, Алиса увидела раздолбанный драндулет и вдруг ощутила непреодолимую жажду авантюр. Что-то подобное случилось с ней в Австрии, когда в первый же вечер она без объяснений бросила своих подружек и отправилась одна в бар на поиски Михаила. Такая попытка стать собой настоящей. Правда, какая она настоящая, Алиса тоже затруднялась ответить…

Но сейчас ей совершенно не хотелось увязать в этих размышлениях.

– Пассажиры, занимайте места согласно купленным билетам, – услышала она уже знакомый голос.

Из калитки шаркающей походкой вышел отец Айдара и, чуть откинувшись назад, картинно развел руками:

– О! Штурман тут уже!

Во дворе началась суета. Ребята покидали рюкзаки в кузов и сами расселись прямо на них. Дядя Юра отдал команду пристегнуть ремни и подмигнул «штурману» – ремнями в этом транспорте, как и лавочками для пассажиров, уже давно не пахло.

Уазик летел по колее. Каждая кочка сопровождалась визгами и улюлюканьем из кузова. Алиса намертво вцепилась в какие-то железные ручки и периодически, когда машину кренило на сорок пять градусов или ветер слишком ожесточенно бил в лицо, поругивала себя за опрометчивое решение сесть вперед.

Но вскоре дорога выбежала на поле и более-менее выровнялась. Водитель с гордостью показывал свои пастбища, рассказывал про жизнь табунщиков и разведение лошадей. В Алисе внезапно проснулся журналист – она расспрашивала старого алтайца обо всем, что видела вокруг, сама удивляясь такому азарту. Девушка давно разочаровалась в выбранной профессии и доучивалась только ради «корочек». Но пока она тряслась в старом уазике где-то посреди алтайских гор, до нее неожиданно дошел истинный смысл фразы одного из преподавателей: «Для хорошего интервью часто достаточно вашего личного искреннего интереса к собеседнику».

Алиса вспомнила, как на практике ездила собирать какие-то новости, вытягивала стандартные фразы из замученных теток в администрации и писала потом заурядные тексты. «А вот из этого могла бы получиться классная история», – думала она, пока ловила каждое слово старика, накидывая следом новый вопрос.