Когда токсоплазма заражает человека, его поведение тоже меняется: он становится более склонным к риску, к необдуманному поведению, или, как говорят специалисты, к самоубийственному самонаправленному насилию. Такие люди, например, достоверно чаще стерильных становятся виновниками автомобильных аварий. Как именно токсоплазма влияет на поведение, пока не очень понятно, но известно, что в мозге пораженных мышей увеличен уровень дофамина, и, вероятно, именно это приводит к изменению их – и людей – поведения.

Дофамин – это типичный нейромедиатор, он нужен для передачи сигнала в определенных синапсах, и, в отличие от гормонов, он вырабатывается только в самом головном мозге, а именно – в гипоталамусе. Он не может проникнуть в мозг извне, если, скажем, ввести его в кровь; а сама токсоплазма, хоть и зачастую образует цисты в мозге, не замечена в выработке чистого дофамина. Значит, токсоплазма заставляет мозг самостоятельно вырабатывать нужный ей нейромедиатор, воздействуя на него опосредованно, через другие вещества. Мало того, этот нейромедиатор должен быть направлен непосредственно в те участки мозга, которые отвечают за нужное паразиту (или, в широком смысле, манипулятору) поведение, потому один и тот же дофамин в центральной нервной системе участвует в решении совершенно непохожих друг на друга задач.

Говоря простым языком, дофамин отвечает за чувство удовлетворения и поощрения. Этим объясняется то, что через дофамин реализуется множество когнитивных и поведенческих функций. Если человек (или его манипулятор) классифицирует какое-то совершенное действие или полученное знание как полезное или приятное, то сформировавшаяся при этом нейронная цепь закрепляется порядочной дозой дофамина. Такое действие человек будет считать правильным, и постарается почаще повторять его в дальнейшем. Но дофамин не определяет само действие. Это прерогатива других биохимических участников сложного процесса поведения – гормонов, многие из которых выступают как нейромодуляторы. Они наслаиваются на электрическую деятельность мозга, направляя потоки дофамина и других нейромедиаторов в те синапсы, которые находятся в их зоне ответственности. Возьмем сексуальное поведение человека. Все вы знаете, что, например, тестостерон делает мужчин более сексуально агрессивными, в целом более агрессивными, полигамными, заставляет их искать новые связи, и вообще проявлять всяческую активность. А, скажем другой гормон – окситоцин – отвечает у тех же мужчин за любовь, привязанность, чувство тепла и уюта, моногамное поведение. Два таких разных поведенческих паттерна, и оба проходят через дофаминовые рецепторы мозга, просто тестостерон активирует их в одном участке, а окситоцин в другом. Таким образом, комбинируя гормоны (или их синтетические аналоги), можно добиться от животного – и, конечно, человека, – того или иного поведения.

Но токсоплазма, судя по всему, не продуцирует гормоны, и вообще – она слишком маленькая и безмозглая, чтобы синтезировать биологические молекулы в фармакологических количествах. Нет, все нужные гормоны организм вырабатывает сам, а токсоплазма лишь запускает этот процесс одним своим присутствием.

Как именно? Одна из теорий гласит, что на помощь токсоплазме (и ее собратьям паразитам) приходит цитокиновый ответ иммунной системы. Да-да, тот самый иммунитет, который обязан оберегать нас от бед, предательски играет на наших врагов. Часто можно слышать, что иммунитет настолько настроен на возбудителя, что подходит к нему как ключ к замку. Это так, но неожиданным следствием этого является обратное: сам возбудитель оказывается отмычкой, взламывающей тонкий механизм иммунной системы. Взаимодействие между паразитом и иммунной системой настолько тесное, что зачастую именно она является прямым проводником сигналов от возбудителя к хозяйскому организму. Множество микроорганизмов, вирусов и простейших за миллионы и сотни миллионов лет совместной эволюции прекрасно научились использовать сложные процессы иммунного ответа в своих целях. Более того, сипмтоматика почти любого манифестного инфекционного заболевания – будь то простуда, понос или гепатит, а иногда и смерть организма – порождается не самим возбудителем, а именно иммунной системой, которая, конечно, борется с инфекцией, но в процессе этой борьбы одновременно служит и ее интересам. Это можно сравнить с приемами айкидо или самбо, когда вся сила атакующего оборачивается против него самого. Так работает и токсоплазма. Когда лимфоциты обнаруживают ее, то начинают бить тревогу по всему организму, привлекая на место сражения своих коллег. Для этого они выделяют специальные вещества – цитокины, которые не только стимулируют иммунный ответ, но и в общем оказывают стимулирующее влияние на организм – в том числе, влияя на выброс разнообразных гормонов. Цитокинов известно около двух десятков, и все они имеют разное действие. И лимфоциты продуцируют их в зависимости от типа встреченной ими опасности, запуская иммунный ответ по тому или иному пути, например, гуморальному, клеточному или вообще неспецифическому воспалительному. Токсоплазма знает, какой набор своих кусочков надо показать иммунной системе, чтобы запустить правильный, нужный ей цитокиновый – а вслед за ним, и гормональный ответ. И вот обманутые иммунные клетки стимулируют выработку нужных гормонов, а те – дофамина в определенных поведенческих участках мозга. Ну, а дальше вы знаете. Мыши бросаются под кошек, а люди становятся безбашенными, невротичными, у них снижается скорость реакции, появляется чувство ненадёжности, тревоги и сомнения в своих силах. Мужчины становятся более консервативными и глупыми, а женщины, как не странно – более умными и откровенными в своих высказываниях. Немного напоминает коктейль из тестостерона и окситоцина, о котором мы говорили несколько минут назад, не так ли? Известно даже, что острый токсоплазмоз может приводить к шизофрении – или, по крайней мере, быть очень на нее похожим…