Пятого декабря, когда Маргарите исполнилось восемнадцать лет, Алексей приехал к дому её бабушки и позвонил из автомата. Рита вышла из подъезда в наброшенной на домашний костюмчик шубке, приняла из его рук букет белых гвоздик и сказала:

– Какое чудо! Спасибо огромное! Извини, я не могу тебя пригласить в гости. У бабушки опять резко подскочило давление, мама приехала сделать ей укол.

Рита чмокнула его в щёку и побежала обратно.

Ещё через несколько дней Александра Ивановна умерла во сне. Алексей звонил Рите, предлагал свою помощь, но та сквозь слёзы отчаянно убеждала, что на похороны приходить не надо. Дескать, родители со всеми хлопотами справятся сами, а она не хочет сейчас видеть никого из друзей, и чтобы они её видели в таком состоянии – тоже не хочет.

Лёша сочувствовал Ритиному горю, но при этом с невольным удовлетворением осознавал, что теперь она будет свободна по вечерам и, возможно, будет иногда проводить их с ним. Так и получилось. Он стал часто звонить девушке, приглашая то в кино, то на концерт, и она принимала его предложения. Несколько раз они целовались на прощание в подъезде, но Рита быстро отстранялась и убегала вверх по лестнице, а домой она его никогда не звала.

Алексею очень хотелось встретить Новый год с любимой девушкой вдвоём, но он понимал, такое стечение обстоятельств маловероятно. Спросил, где она собирается провести новогоднюю ночь, и Рита с недоумением в голосе ответила:

– Дома, конечно, с родителями и сестрой. Где же ещё?

– Я тоже – дома. С мамой. Толя уходит к друзьям.

Но ближе к обеду тридцать первого декабря позвонил Сергей и радостно-возбуждённым голосом сообщил: