– Настоящее мастерство, он был у вас очень талантлив, – заверил её анимаг.

– Благодарю вас за добрые слова, – поклонилась та. – Выбирайте себе комнаты для ночлега, они все пустуют. Но я постоянно там прибираюсь, протираю пыль, все ткани постираны, окна утеплены. Двери здесь мастерили имперцы, так что они на петлях и открываются в коридор. Вам привычно, небось, будет. Сейчас разожгу огонь, и можно будет готовиться ко сну.

Кьюби вскоре поднялась по старой деревянной лестнице наверх, к себе, на второй этаж жилой избы для монахов, а все гости остались внизу, закутавшись по гостевым комнатам каждый в своё одеяло. Тёплый воздух постепенно наполнял каждое помещение. Становилось гораздо уютнее, хоть и место казалось в отсутствии жильцов и зажжённых свечей довольно-таки мрачноватым. Чабсдер снаружи устроился под навесом в позе летучей мыши, ухватившись когтистыми ногами за перекладину.

На новом месте дочке друида спалось неспокойно. И виной тому был вовсе не холод снаружи и не барабанящий дождь. Уснуть-то вполне получилось, а вот сами сны были какими-то тревожными и абсурдными. Ей виделось, что она разгуливает по огромному дому-лабиринту, вдоль стен которого на маленьких полочках горят ритуальные свечи.

В каждой комнате ей чудились жрицы, как две капли воды похожие на Кьюби. Черноволосые, с узкими глазами, косыми ресницами, родинкой и тонкими бледно-розовыми губами на вытянутом лице. Все они были только в хакамэ, без верхних накидок, с распахнутым кимоно, оголяющим плечи и округлую женскую грудь.

Они все кокетливо улыбались, играли на дайконских гуслях кото, тростниковых флейтах фуэ да постукивали узорчатыми парными дощечками-палочками сякубёси, создавая ритм. Комнаты и коридоры были преисполнены этой поистине чарующей музыкой, которую Ассоль прежде никогда не слышала.

Жрицы манили её в каждую комнату. В одной на столе сушились травы и специи, в другой стояла прялка, третья напоминала кухонное помещение, но Ассоль во сне не стремилась куда-либо зайти. В итоге фигуры жриц появлялись и в коридорах, особенно на распутье – на перекрёстках. Поначалу вдали, а потом всё ближе и ближе, хватая за руки и пытаясь куда-нибудь повести зеленовласую гостью, но та вырывалась, шагала дальше и не знала, куда ей бежать. Помещения были будто без окон, непонятно было, сколько тут этажей и как вообще выбраться наружу.

– Нет, нет… – проснулась в поту дочка друида, тяжело дыша и осознавая, что находится всё ещё в гостевой комнате.

– Не мешай, душечка, мне такой сладкий сон о дайконских жрицах приснился… – проворчала женщина-кошка, лёжа на соседней кровати.

– Тебе тоже?! – опешила Ассоль, но Шанти уже не ответила: похоже, мгновенно уснула, перевернувшись на другой бок и укрывшись бамбуковым одеялом.

Она и сама хотела было уже перелечь как-нибудь по-другому и снова попробовать уснуть, но подметила во мраке, что входная дверь в комнату приоткрыта. Причём не слегка. А где-то на целую треть. Вероятно из-за циркуляции воздуха по коридору.

Ассоль нехотя приподнялась с постели, закутавшись в покрывало, босяком прошагала по доскам в надежде отыскать на двери изнутри какую-нибудь щеколду, дабы захлопнуть ту поплотнее, чтобы больше не открывалась.

И тут во мраке коридора возник профиль Кьюби. Длинные чёрные волосы её сейчас уже были распущены, но по личику нельзя было не узнать главную обитательницу и смотрительницу храмового комплекса. Жрица будто бы спешно проходила мимо и лишь из-за приоткрытой двери скромно бросила косой взгляд внутрь, завидев зеленовласую девушку совсем близко, на расстоянии с локоть.