– У Паши своя голова.

– Ну вот, опять ты заартачился, – недовольно проворчал Александр. – Чего тебе сегодня неймётся? Семья у него! Не чеши языком, и никто ничего не узнает. Я же сказал, что канал надёжный. Девчонки своё дело знают. Слова лишнего нигде не скажут. Они же не дуры, чтобы терять такой источник дохода. А нам с Павликом языком трепать – значит, себе яму рыть.

– И всё же я против, – упрямо повторил Толмачёв.

– Почему, чёрт возьми?!

– Потому что нельзя.

– Опять свой «облико-морале» выпячиваешь?

– Дело не в морали, а… как бы тебе сказать… – Антон немного подумал, подбирая слова. – Слишком много радостей для одного дня. Сердце может не выдержать.

– Я понял, – сказал Александр. – Ты напрягся из-за Пашиной фразы насчёт «настучать». Но ведь это была шутка. Дурацкая, конечно, но шутка. Мы же тут все свои. Одна команда. И мы останемся одной командой, кто бы из нас не оказался на коне. Если усвоим эту простую истину, то все будем в выигрыше при любом исходе выборов. Поэтому у нас не должно быть никаких разногласий и секретов друг от друга.

– А у меня от вас и нет никаких секретов, – заверил Коржин. – Чего мне скрывать?

Антон саркастически хмыкнул.

– Нет секретов, говоришь? Как же! В прошлом году ты с Саней в тайгу умотал, а мне даже слова об этом не сказал.

– Чёрт бы тебя подрал! – возмутился Павел. – Опять недоволен! Что на тебя сегодня нашло? Ты же постоянно твердишь, что тебя совсем не тянет на природу, что тебя там достают комары, мошки, клещи, медведи, крокодилы…

– Но сказать-то мог?

– Эй, парни, в чём дело? – одёрнул их Александр. – Чего расшумелись? Нет никакой проблемы. Давайте опять наведаемся в Пашины владения – на этот раз втроём. А что, неплохая идея! Я отпрошу всех нас у шефа на три-четыре дня. Прихватим карабины, поохотимся. Никто там Антона беспокоить не будет. Насекомых уже нет. А медведи и крокодилы готовятся к спячке. Короче, предложение поступило. Теперь приступаем к голосованию. Кто «за»?

Борщов поднял руку. Коржин, немного помедлив – тоже. Антона охватило волнение. Он почувствовал, что этот выезд на природу даст ответ на мучающий его вопрос, расставит все точки над «i». Возможно, там, в таёжной глуши, будут сброшены маски, и тогда можно будет увидеть настоящие лица коллег из «единой дружной команды». Конечно, ситуация может повернуться самой неожиданной стороной. Всё может кончиться плохо, даже очень плохо. Но если принять меры безопасности…

У Антона вдруг возникла идея. Его сотрапезники тем временем вопросительно смотрели на него, продолжая держать руки поднятыми. Толмачёв улыбнулся и тоже поднял руку.

– Вот и славно! – удовлетворённо произнёс Борщов. – По второму вопросу консенсус достигнут. А как по первому?

– Насчёт девочек? – уточнил Антон.

– Ну да. Мы с Пашей – «за». Теперь слово за тобой.

– Я же сказал…

– Ну, сказал – предварительно. А сейчас я хочу услышать твоё окончательное слово.

Александр выжидающе смотрел на Антона. Он по-прежнему говорил бодро и беспечно улыбался, но Толмачёв вдруг нутром почувствовал его напряжение. Всё-таки что-то было не так. Чтобы немного потянуть время, Антон налил себе коньяку, выпил и неторопливо закусил. Потом сказал:

– Я, Санёк, тоже «за». Но не сейчас. После выборов вернёмся к этой теме. А пока – извини!

Борщов воздел руки к небу, демонстрируя своё горькое разочарование. Коржин вдруг о чём-то задумался, переводя настороженный взгляд то на Антона, то на Александра. Видимо, и он почувствовал внутренне напряжение гостеприимного хозяина, тщательно скрываемое за наигранной бодростью. Сам же Павел, казалось, держался вполне естественно и никаких ролей не исполнял. Антон опять подумал о том, что его подозрения в адрес старого друга, вероятно, искусственно навязаны и не имеют под собой реальной почвы.