– Мы не виделись вечность, – шептала она, – а когда встретились, ты даже не поцеловал меня…
– Это… – Он кашлянул. – Это легко исправить…
Их губы встретились. Высокая теплая волна подняла Хольгера… Он уже не мог думать ни о чем другом, не мог и не хотел.
– О-о! – вздохнула она. – Мой повелитель! Еще… Целуй меня, целуй…
Он обнял ее, но боковым зрением заметил, как что-то мелькнуло в кустах. Он поднял голову и увидел Алианору верхом на единороге.
– Хо-о-ольгер! – громко звала она, не замечая их. – Хо-о-оль… О!
Единорог увидел Моргану, встал на дыбы и, сбросив всадницу, умчался прочь, негодующе фыркая. Алианора, вскочив, уставилась на них.
– Ну вот, теперь он ко мне не вернется, – пожаловалась она. – Видишь, что ты наделал. – Она всхлипнула.
Хольгер выпустил из объятий Моргану.
– Уберите с глаз моих эту деревенскую девку! – гневно крикнула королева фей.
У Алианоры мигом высохли слезы.
– Убирайся сама! – закричала она. – Оставь его в покое, мерзкая ведьма!
– Хольгер! Если эта недозрелая девица сейчас же не оставит нас…
– Недозрелая?! – Алианора задохнулась от возмущения. – Ты! Зато ты давно уже перезрела!
– Соплячка!
– Старуха!
Хольгер ошалело крутил головой.
– Какая ты храбрая, дева-лебедь! – воскликнула фея Моргана. – Или ты только что снесла особенно удачное яйцо?
– Для этого мне нужно бы поучиться кудахтать у старых квочек!
– Ах так, прекрасно! В облике курицы тебе это будет проще! – Королева ядовито улыбнулась и стала делать руками быстрые пассы.
– Эгей! – Хольгер подскочил к ней. – Без этих штучек!
Он не собирался делать этого, но не рассчитал, и получилось так, что он грудью толкнул ее в плечо. Моргана покатилась по траве.
– Прошу прощения. – Хольгер протянул ей руку.
Она оттолкнула руку и быстро вскочила. Гнев стер краски с ее лица – оно было холодным и бледным.
– Что ж, друзья, – произнесла она. – У вас своя дорога, у меня своя. Но мы обязательно встретимся. – Она неприятно хихикнула, взмахнула рукой и исчезла. Воздух с хлопком заполнил образовавшуюся пустоту.
Теперь Алианора разрыдалась по-настоящему, уткнувшись в ствол дерева и спрятав лицо в ладони. Хольгер подошел и тронул ее за плечо. Она стряхнула его руку.
– Уйди! – всхлипнула она. – Ступай к своей… своей ведьме… если она… тебе нравится… Что толку оправдываться? Иди-иди, – шмыгая носом, гнала его Алианора, – никто не заплачет… Сколько угодно…
Только женских слез Хольгеру не хватало. Он крепко взял ее за плечи, повернул к себе и сказал:
– Слушай. У меня с ней ничего не было, понятно? И никогда не будет. Запомни это. А теперь скажи: пойдешь со мной как взрослая или тебя нести как ребенка?
– Как взрослая!
Она выскользнула из его рук и побежала вперед. Хольгер раскурил трубку и всю обратную дорогу попыхивал ею. К черту! К черту! Жаль только, что он опять ничего не помнит, а ведь в объятиях Морганы к нему стала возвращаться память. Жаль. Зато теперь все расставлено по своим местам: с сегодняшнего дня Моргана стала его самым лютым врагом.
И тут ничего не поделаешь.
А ему предстоит долгий путь. Он взял Алианору за руку, и они вышли к лагерю.
Глава 12
Этой ночью их не беспокоил никто. Но, по мнению Хуги, это могло означать только одно: им готовят что-то посерьезнее, чем балаган с жителями ночи. Хольгер разделял пессимизм карлика.
Они проснулись чуть свет и сразу пустились в путь. Теперь у них было только одно верховое животное на троих. Алианора, разумеется, могла бы сопровождать их в воздухе, но лебеди не умеют парить и поэтому быстро устают. А Папиллон, несмотря на свою необычную силу и выносливость, не мог нести на спине тройной груз с прежней скоростью. До того как они тронулись в путь, Алианора поднялась высоко в небо и с высоты выбрала удобный для них маршрут. К вечеру Хольгер надеялся достичь перевала, за которым она заметила первые следы человека – несколько уединенных ферм.