Три года назад отец поехал на двухчасовой военный совет, а вернулся через семь месяцев. Наверняка ведь знал, что его ждет, но хотел избежать слезных прощаний. Как и сейчас.

– Папа… Ты ведь вернешься, правда? – Внутри стало холодно, словно выпила ледяной воды.

– Разумеется. – Остановившись у дверей, отец поправил жилет. – И если узнаю, что ты участвовала в весенних скачках, то оторву тебе голову.

– А если я выиграю?

– Поздравлю, а потом оторву голову.

– Пап… почему им нужен именно ты? Неужели нет никого другого…

– Помоложе? – усмехнулся отец.

– Кого я не так сильно люблю.

Отец нахмурился. Свою любовь он проявляет в поступках, да и я тоже. Громкие слова у нас не в ходу, поэтому мое признание повисло в воздухе в ожидании разрядки.

Мы смотрели друг на друга, и в этом взгляде было больше чувств, чем в получасовом признании.

– Я очень сильно тебя люблю, – настойчиво повторила я, сжимая в ладони жесткую от крахмала скатерть. Потом медленно подошла к отцу, давая ему возможность сбежать. Но он остался на месте в ожидании моих действий. Жесткий, саркастичный мужчина, не любящий нежности, в этот раз сделал исключение: позволил мне обнять его и прижаться к груди. Пять секунд идиллии… – и вот, за отцом закрылась дверь, а я так и осталась стоять с распахнутыми объятиями.

На следующий день я получила уведомление из королевской канцелярии, что адмирал Вистелл срочно отбыл в Плессию с дипломатической миссией.

Первую неделю я провела, как в тумане, как бывало всегда после отъезда отца. Потом, упрямо сжав губы, достала коллекцию газетных вырезок, которые собирала уже который год. Меня интересовала любая информация о весенних скачках. В консервативной Виалии подобные состязания проводятся чинно и мирно: на королевском ипподроме, под контролем стражи и без вмешательства магии. Я стала чемпионкой дважды, сначала по выездке, а потом и по конкуру. А весенние скачки проходят в бунтарском королевстве Абиньон на непредсказуемом магическом ипподроме, отсюда и название – петля Абиньона. Участвовать может любой, но желающих не так уж и много, потому что количество несчастных случаев с каждым годом растет, а магические ловушки становятся все опаснее.

Однако именно на весенних скачках лучшие из лучших борются за титул Первого наездника (или наездницы) семи королевств. И этот титул не дает мне покоя. А еще мне не дает покоя то, что последние два года желанный титул доставался Фредерику Сарелю, скандально известному похитителю драгоценностей. Давно пора исправить это досадное недоразумение.

Приняв решение, я поспешила в свои покои, на ходу созывая слуг.

– Собираем вещи и срочно отправляемся в путь!

– Куда же вы, леди Александра, ведь ваш отец только что уехал, и вы вне себя от расстройства…

– Мы едем к дяде!

***

Что я могу сказать о моем дяде?

Начнем с того, что Кентий никак не подходит под определение благопристойного «дяди». Усыновив очаровательного голубоглазого сироту, бабушка с дедушкой обнаружили, что Кентий маг. А когда он вырос, оказалось, что магические способности приемыша – самое меньшее из зол. Гуляка, игрок и бабник, Кентий нажил весьма незаурядную и далеко не положительную репутацию. Отец мою дружбу с дядей не поощряет, однако контактировать с ним не запрещает. А я, конечно же, обожаю привлекательного прохиндея Кентия, особенно потому, что он ни в чем не отказывает любимой племяннице.

– Изыди, нечистая сила, я сплю! – пробурчал Кентий, когда я ворвалась в его спальню (предварительно поинтересовавшись у слуг насчет присутствия дам) и открыла шторы.

– Уже полдень.

– Изыди, говорю!