А старик не так прост!.. Дипломат! Политик! Жрец и колдун! Эвон как изворачивается. Это после того, как его молодчик вырубил мирного путника одним ударом без всякого повода, парализовал блошиным ядом… Так он умудряется еще так все повернуть, что Олекма сам виноват!.. Молодец!

1.7.

Эдак ловко изворачиваться только политработники и умеют. Случалось, приходил один такой лекции читать, на выпускном курсе уж. Забавный до жути на первый взгляд, словно нарочно: форма на нем строгая, черная, до самого пола балахоном прямым висит. Погоны золотом шиты. Пилотка в потолок упирается. Вся учебная рота смешком прыснула, когда впервые эдакое чудо увидали. Никто и подумать тогда не мог, что такой увалень любую судьбу переиначить может. Похихикали минут пять, да и заклевали носами. Потому что лекцию политработник читал – будто колыбельную пел. То и дело с подвыванием тянул слова, когда особо важные места желал подчеркнуть.

А Олекме вот не спалось на тех лекциях, хотя и были это единственные занятия, где невнимательность не грозила нарядом работным, а то и коррекцией рейтинга. Хотелось зачем-то понять предостережения его, хотя нес он порой редкостную чушь. Вот хотя бы в тот раз. Про то, что если попадет кто в плен на Луну, то примутся выселенцы тогда бедолагу фанатизмом своим заражать, и против Земли настраивать. Смех, да и только.

– Разрешите вопрос, товарищ лектор?

– Что такое, етти меня в лифте? – откликнулся с тревожным интересом, и принялся искать Олекму взглядом поверх очков.

– Вот я так разумею: в современных массовых моделях боевых кораблей не предусмотрена система жизнеобеспечения при разгерметизации… Стало быть, любое полученное в бою повреждение, опосля которого корабль теряет способность к управляемому полету, гарантировано к разгерметизации приведет. Отсюда и вопрос: это чего ж такое должно случиться, чтобы пилот в плен живым угодил?

Ну, тут уж политработник откашлялся основательно и принялся тетрадку свою листать.

– Назовись, курсантик, будь любезен…

Время тянет, чтобы ответ обдумать. Что ж, извольте:

– Личный номер 331-12-97, поколение БС-24/8, крепость «Омск-5», казарма 18 – 3. Имя: Олекма.

Лектор нашел в своих записях что искал, нахмурил брови, вздохнул поглубже и затянул:

– Поколение БС-24/8… Надо же, как время-то летит… А разумеешь ли ты, щегол бескрылый, в каком месяце мамашка тебя родила?

По спине у Олекмы пробежал холодный сквозняк. Мало кто из крепостных с малолетства знал, если какая-то особенная генетическая модификация закладывалась в месяц его зачатия. Работяг же все больше заказывают… Догадываться только могли по учебным спецкурсам, к которым допуск открывался.

Лектор между тем поднялся со стула и принялся бродить по своему помосту туда и назад, зыркая при разворотах на слушателей:

– Мне, знаете ли, по долгу службы приходится за генетиками приглядывать… Хотя, будь моя воля – давно разогнал бы всех к крысиной матери. Выбрали бы пару-тройку самых удачных модификаций, да и штамповали крепостных по утвержденному образцу. Так нет же: года не проходит, чтобы месячный приплод под эксперименты свои не выклянчили! Помните ли такое поколение – СЦ-1/3? Это годов на пять раньше вас примерно… Не растреплю секрета теперь уже: планировалось что смогут они на поверхности в легкой защите работать. Пятками в грудь себя докторишки лупили, обещали! А они взяли, да и передохли все до единого на тринадцатом году. Гормоны, еще какая-то срань… Не получилось! Что-то пошло не так!

Политработник умолк на минуту, застыв с разведенными в стороны руками и принялся поочередно оглядывать своих слушателей, желая убедиться что ни один из них уже не дремлет.