Он никогда прежде не был в Башне Ветров – по крайней мере, в верхней ее части, где жили лишь Громобои и немногие приближенные к ним слуги. В нее даже не было входа: лишь отверстие в потолке второго этажа, колодцем уходящее до самой крыши. Предполагалось, что любой, кому дозволено туда попасть, должен уметь сам подняться на нужный этаж с помощью ветра, а иначе ему нечего делать в Башне Ветров.

Разумеется, Ки прежде даже в голову не приходило подняться туда. Конечно, он бывал и в холле на первом этаже, и в тронном зале на втором, но эти места были как бы «общими» - туда можно было попасть даже смердам. Теоретически, по крайней мере.

С другой стороны, запрета на посещение, скажем, братьев или отца тоже никогда не было. Просто Ки ни разу не приходило желание их навестить. Теперь же он задался вопросом: сможет ли кто-нибудь из друзей туда попасть? И захочет ли? Неужели ему снова суждено оказаться запертым? Прежде возможность спрятаться от мира его не пугала – напротив: казалась довольно привлекательной. Но он никогда не думал, что местом, в котором он проведет остаток жизни, будет Башня Ветров. Куда как удобнее было бы оставаться морским бастардом, существование которого старательно не замечали.

Ки вздохнул.

- Не выходит? – спросила Майрали, беззвучно подойдя со спины.

Вместо ответа Ки вздохнул повторно.

Она подошла к окну и присела на подоконник, глядя на улицу, где Кун с грохотом крошил горное плато у себя под ногами и возводил из осколков маленькую крепость, похожую на ту – из песка на побережье.

- Как я должен поступить, ректор Майрали? – спросил Ки. – Мне так хорошо было в Аттарии, но отец желает, чтобы я вернулся домой. Возвращаться или попытаться оспорить его приказ? И если возвращаться, то звать ли с собой друзей? Не уверен, что им там будут рады. Не уверен даже, что им дозволят быть рядом со мной. Мне кажется, в Башне Ветров я буду, как рыбка в стеклянной банке.

- Вы, наконец, решили начать прислушиваться к моим советам? – с улыбкой спросила Майрали. – А мне казалось, я для Вас – злобная тетка, что вечно вставляет палки в колеса. Вы так рьяно пытались поступить мне назло.

Ки горько усмехнулся, устыдившись некогда посетивших его мыслей.

- В прошлый раз Вы были правы, когда просили меня расстаться с друзьями… расстаться с Онри, - сказал он, беря в руку горсть песка и принимаясь пересыпать его из ладони в ладонь. – Мне не хватило опыта вовремя это осознать. Теперь я понимаю, что Вы имели в виду. Но, увы, слишком поздно спохватился.

- Опыт – дело наживное, - с удовлетворением кивнула Майрали. – К сожалению, он приходит к нам лишь после череды глупейших ошибок. Я догадывалась, что Вы меня не послушаете. Но до последнего надеялась на Ваше благоразумие и послушание.

- Вам нужно было раньше объяснить мне, что со мной происходит, - сказал Ки. – Вы ведь как-то увидели это еще в день знакомства с новыми учениками.

- Это бы не помогло, - сочувственно улыбнулась Майрали. – Только больше смутило бы Вас и поторопило события. А так был хоть какой-то шанс для Мэстре Ки свернуть с кривой дорожки. И сильно Вас зацепило?

Вместо ответа княжич мельком глянул ей в глаза, показывая краешек своей души со всеми бушующими в ней противоречивыми эмоциями.

- О-о-о, - протянула Майрали. – Безнадежно. Здесь только время поможет. Или чье-то благоразумие. Но с подобной роскошью нынче плохо. Жаль, что Онри не пришел: мне хотелось бы с ним поговорить.

- Боюсь, он на Вас обижен, - сказал Ки, чувствуя легкий стыд за друга.

- Знаю, - усмехнулась Майрали. – У нас был разговор по душам перед самым Турниром. Между прочим, это чудо заявило мне, что я – цитирую – «грымза, что сама не умеет радоваться жизни и другим не дает».