Немыслимое количество и жестокость тяжких, изощренных преступлений, в рассказах местных оперов, отодвигали наш областной центр, по сравнению с Ленинградом, на позиции тихой и спокойной провинциальной глубинки. В этот день Сергей Сергеев дежурил в составе опергруппы. Извинившись, что не может посвятить мне вечер и ночь, быстро перекинул меня под опеку одному из освобождающихся коллег, взяв с него обязательство профессионально, по полной программе, продемонстрировать мне прелести ночной Ленинградской жизни. Какова эта жизнь, я в полной мере оценил только утром, проснувшись в комнате огромной коммунальной квартиры старого доходного дома. В голове назойливо вертелись слова известной песни Владимира Семеновича – «на тридцать восемь комнаток, всего одна уборная». Комнат, правда, было меньше, но все другие неудобства коммуналки присутствовали в полном наборе. Зато, после этой незабываемой ночи, у меня появился персональный гид и организатор внеучебного досуга. Коренная ленинградка, студентка ЛГУ, пребывающая в «краткосрочном академотпуске», симпатичная и энергичная Елена, быстро перехватила эстафету шефства надо мной у своего друга – опера. Она была почти коллегой. После ухода в академку, работала в Бюро судмедэкспертиз, где и познакомилась с моими новыми друзьями из местного угро. У нас было много общих тем для обсуждения, но главной стало мое стремление насытиться прекрасным и таинственным Ленинградом. Поняв это, она соответствующим образом спланировала и организовала весь остаток моего пребывания в северной столице. Каждый раз, встречая меня в назначенном заранее месте очередного свидания, она доставала пачку билетов, театральных программ и экскурсионных проспектов, на выбор предлагая мне несколько вариантов интересного досуга. Мы посетили множество театров, концертных залов, выставочных и торговых комплексов, выезжали на экскурсии в Петродворец. Особенно запомнилась творческая встреча с главным режиссером драмтеатра Георгием Товстоноговым. Я никогда ранее не был на подобных мероприятиях и сначала даже упирался, не понимая настойчивости Елены, советовавшей выбрать, именно его. Меня поражало все – сверкающее имперской роскошью убранство известнейшего в стране театра, такие же по качеству и богатству наряды и украшения местного бомонда, истинной российской интеллигенции, не меняющей своих аристократических привычек и предпочтений с петровских времен. Обескуражила только сцена. На ней сиротливо стоял маленький столик с пепельницей и обычный стул. Я уже засомневался, что мероприятие будет соответствовать обещанному Еленой уровню. На сцене появился интеллигентный, приятный на вид мужчина средних лет, спокойно и молча устроился на стуле. Закурив, положил сигарету на край пепельницы. Зал взорвался бурей длительных оваций. Около трех часов поклонники, затаив дыхание, слушали своего кумира. Он неторопливо рассказывал о театре, новом репертуаре, любимых ролях и артистах. Поделился своими впечатлениями о недавних гастролях в Японию. Не скрывал своего удивления и восхищения народом этой далекой и загадочной страны восходящего солнца. Особенно его поразила система воспитания детей раннего возраста, которым родители и воспитатели, в отличие от наших, до пятилетнего возраста разрешают все, что им захочется и заблагорассудится. Я сделал для себя новое открытие. Оказывается, негромкая и спокойная речь талантливого человека может завораживать и овладевать вниманием огромного зала не хуже, чем шумные и эмоциональные выступления больших творческих коллективов.