– Наурус, эту пищу тут кто-то оставил? Я не заметил, как все это появилось.

– Забыл тебе сказать. Души здесь, как и люди на земле, испытывают почти все те же чувства, как будто у них есть тело. Но оно и есть, по крайней мере мы его видим и чувствуем. Но, в отличии от земной жизни, здесь творятся чудеса. Стоит тебе захотеть чего-то, например, еды, то она сразу появится пред тобой, и ты сможешь насладиться ею.

– Так просто? Удивительно. А мне можно попробовать?

– Ну, попробуй, – Наурус усмехнулся.

Гарри представил кокос, и он тотчас появился перед ним. Он взял его, но это был непривычный кокос, не такой на ощупь, слишком легкий. Гарри ударил им о камень, стараясь разбить. Кокос смялся, как бумага, и зловонная жидкость вытекла из него.

– Что это с ним? Это же не кокос, Наурус! У меня не получается! —воскликнул Гарри, отряхивая от грязи руку.

– Конечно не получается. Ты можешь получить только то, что тебе было хорошо знакомо на земле. Ты кокос не выращивал, ел его редко и еще реже колол, поэтому тебе удалось только это. Но если ты хорошо знаешь еду, как она растет, какая она на вкус, как ее готовить или хотя бы как ее готовят другие, то сможешь получить пищу. Так же и с вещами, и с предметами. Это сделано для того, чтобы души больше не боролись за материальные вещи, за выживание, а боролись за чистоту помыслов, за очищение своей души. Ведь многие из нас в прошлой жизни часто оправдывали свои поступки материальными заботами, например: мне нечем кормить семью, и я украду, мне нужно защищать кого-то – убью. Позже ты все поймешь, – старец хитро улыбнулся и приступил к трапезе. К нему присоединился удивленный Гарри.

Некоторое время путники были поглощены едой. Но у Гарри появлялись все новые и новые вопросы. Как это так? Он вспомнил появившуюся вдруг одежду, пищу: «Да здесь везде рай. И зачем мы идем в ад?» Он продолжал думать и есть, а еда не кончалась. Он ел и ел и, казалось, никак не мог наесться. Вот еще краюху хлеба, сыру, винограду, еще, снова… Вдруг Гарри начал понимать, что раздувается от пищи, ему становилось все тяжелее и тяжелее. Он уже не мог двинуться и, еле поднимая руку, снова заталкивал в себя еду. Вдруг Гарри почувствовал, что не может ни шелохнуться, ни сказать ничего, и страшная тяжесть придавила его к камням, белый свет стал черным, появился запах, сначала почти неуловимый, но через некоторое время он понял, что пахнет горелой кожей, и что температура поднимается, безумно болит голова. Потом Гарри ощутил невыносимое жжение по всему телу. Струйки дыма стали подниматься из-под его одежды. Он старался закричать, позвать на помощь, боль становилась нестерпимой, но даже не мог полностью открыть рот. Из горла вырывался только хрип. Рядом сидел старец и наблюдал за Гарри невозмутимым взглядом. И когда глаза Гарри, казалось, хотели вылезти из орбит от тяжести и боли, Наурус спокойным тоном сказал:

– Вот пример того, что бывает в этом мире, когда человек начинает грешить. И, поверь мне, это не самое страшное наказание. Ты слишком много ел. Больше того, что тебе было нужно. Но с этим справиться просто. Попроси Господа Бога простить тебе этот грех и увидишь, что тебе полегчает.

Гарри от боли почти ничего не понимал, но у него хватило сил подумать о прощении: «Господи, прости меня, грешного раба твоего…» Как только эта мысль пришла ему в голову, вдруг стало легче. И чем больше просил прощения Гарри, тем меньше горела его кожа, тем меньше его придавливало к камням. И вскоре он пришел в норму. От страха и напряжения вся его одежда взмокла, и Гарри показалось, что он выполнял очень тяжелую и напряженную работу, – так он устал.