Вогнать засов в пазы, приложить палец к неприметному сучку, дождаться неяркой зеленой вспышки. Готово!

Эллиот с интересом оглядывался, хотя глазеть было особо не на что. В каморку едва влезли письменный стол, два кресла, книжный шкаф и сейф в углу. Массивная темная мебель, такой же темный паркет. Окно наглухо забрано ставнями, тяжелая дверь окована металлом. Ни ковра, ни ваз, ни милых занавесок. Все предельно функционально.

– Кстати, как вы попали в "Бутылку"? – поинтересовалась я, устраиваясь за столом.

Эллиот в задумчивости кружил по комнате, заложив руки за спину.

– Черный ход, – пояснил он кратко и остановился у шкафа, разглядывая потертые корешки книг. – Неплохое собрание.

Коллекцию юридических справочников я прихватила на память, чтобы не забывать, как изворотлив и несправедлив бывает закон. Хотя была от них и чисто практическая польза. Чиновники нечасто нас донимали – не всякий рискнет сунуться в заведение вроде "Бутылки" – но случалось всякое. Даже обжаловать штрафы в суде приходилось, а посторонним юристам я не доверяю. Доверчивость обходится дорого. Мистер Смит, наш с Алом поверенный, ловкий малый, но я старалась присматривать и за ним.

Черный ход, кстати говоря, точно был заперт. Надо и там сменить замок, не хватало только, чтобы брюнеты расхаживали здесь, как у себя дома.

– Благодарю, – я опустила взгляд. – Пейте, а то остынет.

И подала пример, пригубив свой кофе. Фу, как приторно сладко!

Эллиот наконец закончил обследовать территорию (хоть не пометил, уже хорошо), устроился в кресле и потянулся за чашкой.

Смуглые пальцы на белом фарфоре. Прищуренный взгляд. Усмешка на тонких губах. Хорош, подлец! Гибкий, подтянутый, худощавый. Опасный, как задремавшая на солнышке змея.

Нас разделял лишь массивный стол.

Эллиот сделал медленный глоток. Поинтересовался вдруг:

– Почему вы носите только черное? Траур?

Неожиданный вопрос. Слишком личный.

Я пожала плечами и ответила сдержанно:

– Мне просто нравится.

Не объяснять ведь, что черный меня… приглушает. На блондинках и рыжих этот цвет смотрится контрастно, на брюнетках пикантно. Зато полукровкам он не идет, делает каштановые волосы тускло-коричневыми, а матовую светлую кожу болезненно-бледной. Вкупе со строгим фасоном получается именно то, что нужно. Нет, я себя не уродовала – что за глупости? – скорее не выставляла напоказ. Хозяйке "Бутылки" яркая красота ни к чему.

Эллиот хмыкнул, однако комментировать не стал. Кофе мы допивали в молчании.

– Это ведь вы увезли мисс Свенсон? – нарушила я звенящую, напряженную тишину.

Есть люди, с которыми молчать хорошо и уютно. Ал, например. Зато рядом с Эллиотом напряжение сгущалось с каждой минутой.

– Да, – он чуть склонил голову и отставил пустую чашку. Переплел тонкие для мужчины пальцы с аккуратными ногтями и откинулся на высокую спинку кресла. – Мисс Свенсон вне опасности. По словам, кхм, целителей она поправится, хотя это займет некоторое время.

Заминку я отметила, но допытываться не стала. Хорошо, что с ней все будет в порядке. Жалко девчонку, угодила в неприятности из-за дурацкого любопытства. Некоторые телефонистки промышляли тем, что продавали кому надо информацию. Сама пользовалась, грешна. Но за мисс Свенсон такого не водилось.

Во рту стояла противная сладость, которую хотелось чем-то запить.

– Автомобиль нашли? – спросила я, выдвигая ящик стола. Где-то тут муж прячет коньяк… А, вот!

Под внимательным взглядом Эллиота (можно подумать, меня волнует его мнение!) я налила себе немного и пригубила. Другое дело.

– Разумеется, – ответил брюнет после паузы и передернул плечами. – Только это ничего нам не дает, никаких улик не обнаружили. Кстати, автомобиль, из которого стреляли в Моргана, также нашли. Убийца его угнал, а после бросил неподалеку от полицейского участка.